Министр иностранных дел России Сергей Лавров выступил перед журналистами по итогам заседания Совета Россия-НАТО в Брюсселе, после чего ответил на их впросы. Уважаемые дамы и господа.
Министр иностранных дел России Сергей Лавров выступил перед журналистами по итогам заседания Совета Россия-НАТО в Брюсселе, после чего ответил на их впросы. Уважаемые дамы и господа.
На очередном заседании Совета Россия-НАТО мы подробно рассмотрели ситуацию в наших отношениях, прежде всего, в контексте реализации договоренностей, которые были закреплены на саммите СРН в Лиссабоне в ноябре 2011 г.
Напомню, там было заявлено о необходимости перехода к новому этапу сотрудничества, а именно – подлинно стратегическому партнерству, основанному на принципах взаимного доверия, транспарентности и предсказуемости.
Все члены Совета Россия-НАТО подтвердили приверженность задаче продолжения движения вперед к созданию общего пространства мира, стабильности и равной безопасности в евроатлантическом регионе – как об этом условились лидеры наших стран в Лиссабоне.
Сегодня мы констатировали, что на отдельных и весьма важных направлениях наше сотрудничество развивается успешно, открываются дополнительные перспективы его развития.
В этой связи особо выделили нашу нацеленность на конкретные усилия по противодействию терроризму. Налаживается взаимодействие в обеспечении безопасности на транспорте. Идет обмен опытом в обеспечении безопасности при проведении крупных международных, в том числе, спортивных мероприятий. Продолжается совместная разработка технических средств дистанционного обнаружения взрывчатых веществ.
В конце марта проведены командно-штабные контртеррористические учения по реагированию на захват круизного лайнера в международных водах. Они помогли выявить целый ряд перспективных направлений, которые позволят сделать антитеррористическое взаимодействие более эффективным.
Продолжается сотрудничество по борьбе с пиратством у берегов Сомали. Там работают корабли ВМФ России и стран-членов НАТО. В декабре 2011 г. на предыдущем министерском заседании СРН мы одобрили консолидированные рекомендации по борьбе с пиратством. Сегодня констатируем, что они успешно претворяются в жизнь.
Много говорили об Афганистане. Это, конечно, наша общая проблема. К сожалению, несмотря на усилия международного сообщества, угрозы терроризма и наркотрафика с территории этой страны не уменьшаются. Нас сильно беспокоит, как будут развиваться события после планируемого вывода из Афганистана контингентов МССБ. Считаем, что вывод должен быть синхронизирован с процессом обеспечения способности афганских сил безопасности самим контролировать ситуацию в своей стране и противодействовать экстремистским группировкам и наркопреступникам.
Мы стремимся обеспечить взаимодействие с партнерами по СРН в сфере подготовки афганских национальных кадров, в том числе в области безопасности. За последние пять лет мы подготовили около 2000 специалистов антинаркотических ведомств из Афганистана, Пакистана и стран Центральной Азии.
Заработал Трастовый фонд для обслуживания вертолетной техники российского производства, имеющейся на вооружении афганских сил безопасности. Известно, что эффективно функционирует транзит через российскую территорию различных грузов для МССБ. Видим еще немало возможностей сделать наше сотрудничество по Афганистану более эффективным. В частности, мы вновь привлекли внимание к неоднократным предложениям ОДКБ наладить сотрудничество с натовцами, начиная с борьбы с производством наркотиков и их транспортировкой.
Одновременно, отмечая позитивные моменты, вынуждены констатировать, что между Россией и странами НАТО сохраняются расхождения по некоторым фундаментальным вопросам, затрагивающим безопасность нашей страны и стратегическую стабильность в мире в целом.
Прежде всего, речь идет о проблематике противоракетной обороны. Наш приоритет – сохранение стратегической стабильности в условиях, когда США и страны НАТО в одностороннем порядке создают свою глобальную противоракетную оборону. Нам необходимы четкие гарантии, что развертываемые противоракетные средства США и НАТО не будут нацелены против российского стратегического потенциала.
Эти гарантии должны базироваться на объективных критериях, позволяющих оценивать соответствие создаваемой ПРО заявленной цели – парирование ракетных вызовов, источники которых находятся за пределами евроатлантического региона.
Сегодня мы подробно об этом говорили. Намерены продолжить разговор. Полагаем, что мы должны выйти на такие решения, которые учитывали бы интересы безопасности всех без исключения стран-членов Совета Россия-НАТО. Именно за такой подход высказались президенты и премьер-министры наших стран.
Учет интересов всех членов СРН особенно актуален в отношении проблемы ПРО.
Недавно было проведено компьютерное командно-штабное учение Совета России-НАТО по противоракетной обороне театра военных действий, которое убедительно показало объективные преимущества именно совместной работы по построению ПРО в формате Россия-НАТО.
Рассчитываем, что этот вывод – о преимуществах совместной работы – будет использован и в ходе дальнейшего обсуждения будущих рамок взаимодействия России и НАТО по большой противоракетной обороне, по вопросам концепции и архитектуры ПРО в Европе. Надеемся, что те решения, которые планируется принять по проблеме ПРО на саммите в Чикаго, не перечеркнут такую возможность в нашей совместной работе.
Мы, безусловно, говорили о событиях, происходящих в соседних регионах – прежде всего, на Ближнем Востоке и Севере Африки. Я привлек внимание к необходимости извлечь уроки из ливийского кризиса как с точки зрения жертв среди гражданского населения, так и в плане «расползания» наблюдающейся нестабильности с территории Ливии в соседние страны в виде просачивания боевиков и контрабанды оружия. Результаты этой «расползающейся» нестабильности уже ощущаются, в частности, в Мали.
По каким-то причинам мои коллеги говорили о Сирии. Хотя я слышал неоднократные заявления Генерального секретаря НАТО, что эта организация Сирией не занимается.
Мы изложили свой подход по Сирии. Он известен. Я только что дополнительно обсудил эту тему с Госсекретарем США Х.Клинтон. Мы убеждены, что необходимо сделать все для обеспечения прекращения огня в соответствии с планом К.Аннана. Ситуация в этой стране очень нестабильная.
Есть желающие ее дестабилизировать еще больше, искусственно спровоцировать возобновление полномасштабного насилия.
С такими провокаторами необходимо бороться. Для этого важно в кратчайшие сроки направить в Сирию полноформатную группу наблюдателей, обеспечив их безопасность. Об этом сейчас сирийское правительство ведет консультации с ооновскими экспертами по тексту соответствующего протокола.
В целом, мы убеждены, что искать взаимоприемлемые решения в наших отношениях с НАТО можно по любым вопросам. Нацеленность на такую работу будет укреплять доверие, которого пока хватает не во всех делах, поможет преодолевать стереотипы блокового мышления, выходить на качественно новый уровень взаимодействия, которое лидеры наших стран в Лиссабоне охарактеризовали как подлинное стратегическое партнерство.
Перед нами стоит эта цель, ее никто не отменял. Однако необходимо работать на иных принципах, нежели просто повторять, что «у нас есть расхождения, давайте не будем делать их главным в нашей работе». Расхождения нужно преодолевать через большее понимание друг друга. К этому нужно стремиться. Мы к этому готовы.
Ответы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на вопросы СМИ
Вопрос: Какова будет позиция России, если ооновские наблюдатели столкнутся в Сирии с таким же отношением, которое было к наблюдателям ЛАГ? В какой мере Российская Федерация готова поддерживать сирийский режим после кровопролития?
С.В.Лавров: Считаю, что отзыв миссии наблюдателей ЛАГ был ошибкой. Миссию отозвали именно в тот момент, когда она подготовила первый доклад, в котором говорилось, что основная ответственность лежит на правительственных силах, но и со стороны оппозиции тоже есть люди, прибегающие к насилию и нарушению прав человека.
Наблюдатели ЛАГ столкнулись с проблемой безопасности, когда они должны были посещать районы городов, находящихся под контролем вооруженных групп оппозиции. Убежден, что эти вопросы решаемы. Главное заключается не в том, что сирийское правительство не может обеспечить безопасность – действительно, это является важным моментом, – а в том, что есть очень много людей «по ту сторону баррикад», которые хотят сорвать работу наблюдателей, «похоронить» план К.Аннана, вернуться к призывам создания коридоров безопасности, буферных зон, военной поддержки оппозиции и, возможно, иностранной интервенции. Многим, кто хочет именно этого (а такие желания существуют, они не пропали), миссия К.Аннана очень мешает. Поэтому делается немало, чтобы ее сорвать.
В ходе сегодняшнего заседания СРН я привлек внимание коллег к тому, что из-за наплыва десятков тысяч сирийских беженцев Турция испытывает очень тяжелые проблемы, разбила для них лагеря на своей территории. Совсем недавно в турецкой прессе была опубликована информация, в том числе со ссылкой на корреспондента лондонской «The Times», о том, что Свободная сирийская армия злоупотребляет статусом лагерей беженцев на турецкой территории, отдыхает там, а потом осуществляет набеги и обстрелы сирийских КПП.
Хочу, чтобы меня правильно поняли: основная ответственность за положение в САР лежит на сирийском руководстве, которое обязано обеспечивать права человека, безопасность своих граждан и суверенитет своего государства. Но выйти из кризиса невозможно, если все внешние игроки не будут требовать одного и того же от всех, кто воюет в Сирии: прекратите стрелять, дайте возможность наблюдателям оценить ситуацию, переходите к политическому диалогу.
Мы говорим это сирийскому правительству ежедневно. Не уверен, что те, кто поддерживает контакты, имеет влияние на оппозиционные группы, делают то же самое.
Сегодня я призвал своих коллег отказаться от политики «самосбывающегося пророчества», суть которого в том, что план К.Аннана обязательно провалится, – а они об этом уже публично говорят. Прежде, чем думать о дальнейших шагах, нужно сделать все, чтобы этот план увенчался успехом. Это зависит от усилий всех нас. Россия честно выполняет свою часть работы. Мы встречаемся со всеми группами оппозиции, но наше влияние на них не такое существенное, как некоторых других членов Совета Безопасности ООН, Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) и ряда других соседних стран.
Вопрос: Представляют ли угрозу интересам России планы США сохранить свои базы на территории Афганистана после 2014 г.? Обсуждался ли сегодня вопрос о возможности дальнейшего использования баз на территории ИРА совместно с Россией? Или это тема табу?
С.В.Лавров: Эта тема – не табу. Данный вопрос мы сегодня не обсуждали, т.к. речь идет не о натовских, а американских базах, о которых правительство США ведет переговоры с афганским руководством. Россия уже излагала свою точку зрения по этому вопросу. Присутствие международных, в том числе и американского, контингентов в Афганистане связано с выполнением манданта Совета Безопасности ООН, нацеленного на устранение угроз с территории Афганистана. До тех пор, пока афганская сторона не будет в состоянии сама обеспечивать безопасность в своем государстве, не вполне корректно устанавливать искусственные сроки вывода войск. Но когда мандат СБ ООН будет выполнен, то причин для иностранного присутствия в Афганистане и в этом регионе в целом не останется. Россия излагает свои оценки данной ситуации американским партнерам. Считаем, что непонятное планирование присутствия после вывода контингента вызывает вопросы. Мы бы хотели их прояснить. Кстати, это вызывает вопросы не только у России, но и у наших центральноазиатских союзников, Китая и ряда других государств. Надо открыто работать, чтобы всем было понятно кто, что и с какой целью делает.
Никто не отрицает, что сейчас у многих стран есть интересы в далеко расположенных регионах. Мир глобализируется. У больших государств всегда есть глобальные интересы. Важно, чтобы понятные и легитимные интересы реализовывались понятными, открытыми и легитимными методами, в том числе на основе уважения принципа о недопустимости укрепления своей безопасности за счет безопасности других.
Вопрос: Генеральный секретарь НАТО А.Фог Расмуссен сказал, что Россия приглашена участвовать в саммите Альянса по Афганистану в Чикаго. Кто будет представлять Россию?
С.В.Лавров: Мы сегодня обсуждали этот вопрос.
Прежде чем определиться с уровнем российского участия, хотели прояснить подробности ситуации, имеющей длительную историю. Дело в том, что уже в течение пяти или шесть лет мы предлагаем нашим натовским партнерами приглашать нас на регулярные встречи стран-поставщиков контингентов для Международных сил содействия безопасности, которые проводятся в Брюсселе. Объясняем мы это следующим образом: хотя Россия и не поставляет контингент в состав МССБ, но предоставляет возможности для транзита, который высоко оценивается натовскими партнерами. Этот транзит осуществляется по маршрутам, играющим сейчас решающую роль в снабжении контингентов и в замене оборудования и материалов. Считаем, что российский вклад в деятельность МССБ по выполнению решений ООН как минимум не менее значителен, чем вклад тех стран, которые направили в Афганистан двух офицеров для работы в штабе. Тем не менее, на этом основании такие страны имеют право участвовать во встречах стран-поставщиков контингентов. Россия же туда попасть не может. Если смотреть на ситуацию открытыми глазами, без бюрократических шор, то это несправедливо и нечестно.
Россия получила приглашение на встречу по Афганистану в Чикаго. Сегодня я поинтересовался у А.Фога Расмуссена, является ли это ответом на нашу просьбу о том, чтобы после Чикаго на регулярной основе участвовать во встречах по Афганистану в Брюсселе. Оказалось, что нет. Нам сказали, что приглашение одноразовое – просто принять участие в торжествах по случаю того, как все хорошо идет в Афганистане.
Наверное, это тоже важно. Однако если говорить без иронии, то важно не столько отмечать успехи, сколько разбираться с сохраняющимися, а порой еще и накатывающимися проблемами. Помимо разговоров, когда каждая из пятидесяти или более стран будет иметь возможность выступить в течение трех минут, важен не внешний эффект, который, без сомнения, ожидается от Чикаго, а конкретная совместная работа. Если к России, как к партнеру для работы по Афганистану, сохраняется заинтересованность, я отказываюсь понимать, почему нас опять не хотят приглашать на регулярные встречи экспертов и послов в Брюсселе.
С учетом всех этих обстоятельств и рассмотрим это приглашение. Думаю, ответ дадим в ближайшее время.
Вопрос: Сегодня Генеральный секретарь НАТО А.Фог Расмуссен отметил, что предметом разногласий с Россией остается «грузинский» вопрос. Как Вы прокомментируете поддержку странами-членами НАТО территориальной целостности Грузии?
С.В.Лавров: Думаю, он это сделал, чтобы все услышали, что члены НАТО по-прежнему привержены поддержке грузинского руководства. Это вызывает у нас сожаление.
Позиция России хорошо известна. Я сегодня еще раз сказал об этом моим коллегам. События августа 2008 года вызревали не за один час. С начала 2008 г. мы вместе с другими участниками работающей в то время так называемой «группы друзей Грузии» пытались разработать документ о неприменении силы, который подписали бы все стороны конфликта. Тбилиси категорически отказывался это делать. В ходе нескольких моих бесед с К.Райс она мне сказала, что ничего не может с этим сделать, да и вообще это не важно, а если М.Саакашвили применит силу, то может забыть о сотрудничестве с западными странами и НАТО». В тот же период в Бухаресте было принято положительное решение о принятии Грузии в НАТО. Думаю, что такой ход событий сильно повлиял на психику М.Саакашвили. Он, вероятно, уверовал в свою безнаказанность.
После его нападения на Цхинвал, на российских миротворцев мы, конечно, ответили на это. Это было нападение на Российскую Федерацию, так как нападение на граждан, тем более военнослужащих, – это нападение на страну. После завершения тех событий я спросил у К.Райс: «Ты говорила, что, если он применит силу, то может забыть про НАТО. Что теперь будет в свете бухарестского решения?» Она промолчала.
То, что сейчас по-прежнему наши натовские партнеры в своих внутренних документах упоминают Грузию в числе так называемых «аспирантов», вызывает у нас недоумение и настороженность. После войны в августе 2008 г. процесс ремилитаризации Грузии идет очень быстро.
После посещения Вашингтона президент М.Саакашвили заявил, что он добился полного восстановления военных поставок, обещания «обязательно быть принятым в НАТО». И хотя это его интерпретация произошедшего (а он любит интерпретировать), у нас все это вызывает тревогу. Мы не хотим, чтобы еще одна авантюра этого человека привела к очередной дестабилизации на Южном Кавказе.
Сегодня я напомнил моим коллегам, что бомбили позиции наших миротворцев, убивали наших граждан от имени и по приказу человека, которому на Бухарестском саммите обещали принять страну в НАТО. Я также вновь сказал о том, что людей убивали оружием, которое поставили Грузии многие страны, входящие в Североатлантический Альянс, и убивали военнослужащие, которых тренировали инструкторы из некоторых государств-членов НАТО.
С позиции этики, считал бы кощунственным так безапелляционно мусолить эту тему в таком формате. Что касается политики и международно-правовых реалий, то для нас они неизменны. Эти реалии сложились по итогам подавления агрессивных действий грузинского режима. У России есть два новых независимых союзника, отношения с которыми развиваются и укрепляются.
Мы заинтересованы в том, чтобы на Южном Кавказе все расположенные там государства налаживали между собой конструктивные контакты без каких-либо реваншистских замыслов и попыток очередных авантюр.
Вопрос: Сегодня утром в Сирии правительственные силы вновь обстреляли две деревни. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун и спецпосланник ООН по Сирии К.Аннан критически высказались по этому поводу. Какова реакции России?
С.В.Лавров: Я уже говорил, что не нужно подавать зрителям, читателям и слушателям такие «простенькие» концепции. Неужели Вы представляете себе, что «плохой» сирийский режим каждое утро выезжает на танках и начинает стрелять по жилым кварталам или мирным демонстрантам, которые никого ни на что не провоцируют?
Ситуация гораздо сложнее, надо шире смотреть на происходящие в САР события. Есть немало данных о том, что боевые группы получают вооружение из-за границы, что они устраивают теракты, которые осудил даже СБ ООН. Так было с серией терактов в Дамаске, Алеппо и других городах страны. К сожалению, это считается нормальным течением событий.
В то же время действия правительства изначально осуждаются. Так не получится. Не надо делать вид, что все зависит от России, которая должна уговорить Б.Асада. Такие «простенькие» решения – это недостойный политиков и серьезных журналистов подход. Как говорится, «простота хуже воровства».
Развитие ситуация зависит ото всех, кто имеет влияние на те или иные группы оппозиции. Это и США, и Франция, и Великобритания, и Турция, и арабские государства Персидского залива, и целый ряд других государств. Если мы все поддерживаем план К.Аннана, то надо сконцентрироваться на обеспечении его успеха, причем контролировать его выполнение необходимо в СБ ООН на основе докладов, которые должны направлять наблюдатели.
Сделанные в ходе встреч т.н. «Группы друзей Сирии» заявления о намерении оценить, как Б.Асад выполняет план К.Аннана, на наш взгляд не помогут разрешить ситуацию. Есть СБ ООН, и «приватизировать» план К.Аннана мы не позволим.
Что касается сегодняшнего инцидента, то они в Сирии происходят ежедневно. Именно поэтому мы выдвинули инициативу о скорейшем направлении в САР миссии наблюдателей. Надеемся, что это скоро будет сделано.
Вопрос: Страны НАТО пока не готовы предоставить России юридически обязывающие гарантии ненаправленности своей системы ПРО против российских стратегических сил сдерживания. Тем не менее, А.Фог Расмуссен заявил сегодня, что Альянс готов вновь подтвердить политические принципы, содержащиеся в основополагающем акте 1997 г. Удовлетворит ли это Россию и снимет ли ее озабоченности?
С.В.Лавров: Конечно, слова очень важны, и мы их слышим. Однако, как сказал один из американских президентов вслед за российским литературным героем, «доверяй, но проверяй». В политике, как и в военном деле, важны не намерения и обещания, а потенциалы.
Если четырехэтапный адаптивный подход начнет реализовываться, то на завершающих стадиях этого процесса будет создаваться инфраструктура и потенциалы, реально представляющие риски для российских ядерных сил сдерживания. Поэтому просто сказать, что в 1997 г. прошлого века мы заявили о том, что не являемся противниками и будем учитывать безопасность друг друга, абсолютно недостаточно. Нам нужны четкие, твердые гарантии, что система не направлена против нас.
Гарантии должны быть обязательно дополнены совместно согласованными военно-техническими и прочими критериями, которые позволят на всем протяжении этого противоракетного проекта США и НАТО убеждаться в том, что он не направлен ни на кого из европейских стран, включая, конечно, Россию, и что он реализуется в соответствии с заявленной целью – нейтрализовывать ракетные риски, исходящие из-за пределов Евроатлантики.
3-4 мая в Москве состоится конференция по противоракетной проблематике, которую Министерство обороны России специально проводит в военно-техническом ключе, без политики. На нее приглашаются военные эксперты, специалисты, которые занимаются военным делом, чтобы не просто заявлять о ненаправленности системы против России, а профессионально разбираться на картах, схемах, различных практических материалах, с учетом баллистики, географии, скорости и всего остального. Считаю, что это будет очень полезное мероприятие, и сегодня наши натовские коллеги обещали, что они примут участие в мероприятии на профессиональном уровне. Нужны не общие политические заверения, а профессиональный и честный подход. Надеюсь, что такой состав участников будет обеспечен.
Вопрос: Были ли у Вас контакты с руководством Египта после ухода Х.Мубарака? Каковы перспективы будущего сотрудничества между Россией и Египтом?
С.В.Лавров: Я бы даже не называл это контактами. Мы тесно сотрудничаем с Египтом, считаем его одним из наших стратегических партнеров. Уверен, что и после произошедших перемен эти отношения не опустятся ниже прежнего уровня и сохранят свой статус.
Я был в Египте в конце марта прошлого года, в самом начале перемен, встречался с руководителем Высшего совета вооруженных сил страны, Министром иностранных дел, Генеральным секретарем Лиги арабских государств. После этого, во второй половине прошлого года в Москве принимал своего египетского коллегу.
А совсем недавно, в феврале я был в Каире на специальном заседании министров иностранных дел России и стран ЛАГ, где мы согласовали очень важные пять пунктов по Сирии, включая положение о недопущении какого-либо вмешательства извне. Однако в момент, когда я уже вылетал из Каира, один из участников этого заседания, премьер-министр Катара, публично призвал к вводу в Сирию иностранных войск или арабского контингента.
Я не очень это понял, т.к. буквально за час до этого мы коллективно, с его участием, твердо договорились, что в Сирии не должно быть никакого вмешательства извне.
Как видите, я часто бываю в Каире, а наши египетские друзья также приезжают в Москву. Я упомянул контакты на уровне министров, но тесные связи имеются и у других ведомств, компаний.
Мы ценим это взаимодействие, оно важно для продолжения нашего сотрудничества не только в двустороннем плане, но и в интересах стабильности в регионе, урегулирования многих проблем, которые там существуют и которые ни в коем случае нельзя забывать, увлекаясь «арабской весной». Среди них и палестинская проблема. В ее решении нам очень важно сотрудничать с Египтом, который многое сделал и делает для восстановления палестинского единства.
Вопрос: Сможет ли Россия сократить запасы тактического оружия, если США заявят о готовность вывести свое тактическое вооружение из Европы? Обсуждался ли сегодня этот вопрос?
С.В.Лавров: Здесь очень важно учитывать, что мы живем в эпоху глобализации, когда все взаимосвязано, когда ежедневно и даже ежечасно появляются новые технологии, и все больше факторов влияют на стратегическую стабильность. После того, как Россия и США подписали и ввели в действие Договор о стратегических наступательных вооружениях, нам очень важно обеспечить его четкую реализацию. Она идет нормально, обе стороны довольны и демонстрируют хороший уровень сотрудничества в этом процессе.
Когда говорят о будущих планах, будь то тактическое ядерное оружие, «ядерный ноль» или что-то еще, нельзя не учитывать, что на стратегическую стабильность влияет множество факторов. Среди них стратегические и нестратегические ядерные наступательные вооружения, стратегические оборонительные вооружения, система ПРО.
Это и новый вид вооружений – стратегическое оружие, которое США сейчас создают в неядерном оснащении в рамках программы «Молниеносное глобальное реагирование», планы размещения оружия в космосе, а также крупные дисбалансы в обычных вооружениях в Европе, которые сложились в результате категорического отказа стран НАТО ратифицировать адаптированный ДОВСЕ. Подступаться к любой из этих проблем, вырывая ее из контекста, очень сложно.
Сегодня мы говорили об этом, и, насколько я понимаю, нас услышали. Кроме того, в отличие от российского нестратегического ядерного оружия, американское находится за пределами территории США. Причем на территории стран, где оно развернуто, в полной готовности сохраняется инфраструктура для его применения.
Для начала обсуждения этой проблемы необходимо уравнять позиции, надо вывести оружие на территорию государства-хозяина, демонтировать инфраструктуру. Тогда можно будет обращаться к этой теме в контексте общей стратегической стабильности.
