Боткинское кладбище сберегут в “цифре”

Мэрия Ташкента пошла навстречу инициативе превратить старинное русское Боткинское кладбище в мемориальное. Первый шаг к этому – оцифровка.

Вопрос об этом подняла москвичка Александра Бюрюкова. Ее поддержало наше  издание, Русский дом (Россотрудничество) в узбекской столице.

Самый весомый вклад внесла группа «Память о ташкентцах», ее лидеры Ирина Кепанова и Мария Юсупова, которая недавно была отмечена памятным знаком «Активист Ташкента».

Обычное место сбора группы “Память о ташкентцах”

За два года  работы энтузиасты группы сделали много, хотя карантин, конечно, мешал. Однако невозможно группой в 5-8 человек объять необъятное – привести в порядок все заброшенные могилы и оцифровать территорию Боткинского кладбища узбекской столицы.  

Попутно были вскрыты проблемы кладбища, рассказывает краевед Татьяна Вавилова. 

Так, необходимо привлекать к работе сторонние силы, в первую очередь тех, кто по закону обязан поддерживать порядок на кладбище – дирекция и штатные сотрудники.

Читаем закон. Согласно ему, администрации кладбищ не обязаны убирать сами могилы и ремонтировать памятники, только дороги и аллеи. Но!

В обязанности дирекции входит «своевременное информирование родственников погребённого о пришедшем в ветхость намогильном памятнике письменным уведомлением, с требованием их исправления». Пункт 31, раздел 4 «Приложения» к закону, который остаётся на бумаге, т.к. никакой связи с родственниками погребённых не устанавливается вообще.

И соответственно остаётся исключительно на бумаге следующее: «Памятник можно снести, в случае отказа родственников от исправления пришедших в ветхость намогильных памятников, признания их в установленном порядке бесхозяйными. Снос намогильных памятников осуществляется администрацией кладбища с оформлением акта сноса с обязательным описанием элементов намогильных памятников». Вот вам законное основание, по которому исчезают мемориальные могилы, забываются имена заслуженных горожан, а старинное, историческое православное кладбище превращается в новодел.

Читаем дальше. Пункт 32 того же раздела. В обязанность дирекции кладбища входит «содержание в образцовом порядке могил и намогильных памятников руководителей и видных деятелей государства, исторических памятников, согласно утвержденному хокимами районов (городов) списку, что осуществляется за счет средств местного бюджета».

Кроме того, «у главного входа на кладбище (с внутренней стороны) должен быть установлен схематический план кладбища с обозначением расположения административных и других зданий, дорог, аллей, исторических и мемориальных могил, общественных туалетов и других объектов».

Не воспользоваться ли нам этим пунктом?

В альбомах, созданных группой, накопилось достаточно имён ташкентских знаменитостей, упокоенных на Боткинском кладбище, с геолокацией захоронений, а также памятников, которые могут быть признаны примерами малой городской архитектуры 19-20 веков. Предлагаю обсудить список, чтобы затем представить в дирекцию кладбища, а также их начальству в хокимияты, городской и районный отделы благоустройства. 

Благородная деятельность группы продолжается. Не у всех свободное время совпадает с днями «Добрых посещений», не у всех есть силы ходить по огромному кладбищу и убирать бурьян с могил. Но с наступлением весны, перед Пасхой и Радоницей, европейское население столицы потянется на кладбище приводить в порядок захоронения близких. Возьмите на себя труд прибрать одну лишнюю могилу, чужую, ту, которая окажется рядом или встретится по пути. Их много, к сожалению, искать не придётся.

Спасибо, всем, кто откликнется!!!!

ИЗ ИСТОРИИ БОТКИНСКОГО КЛАДБИЩА

Старейшее христианское кладбище на Боткинской не было в Ташкенте первым и когда-то его называли новым.

Первые христианские захоронения появились у нас в 1865 году. Сейчас они все в черте Ташкента, но тогда кладбище на бугре Шор-тепа на Карасу было далеко за пределами города. 9 мая 1865 года на бугре располагался лагерь отряда полковника Черняева, а в районе современного парка Гульшан произошло столкновение черняевцев с войском Алимкула. В бою Алимкул был смертельно ранен, что предрешило судьбу Ташкента. Погибли и несколько русских солдат. Большинство современных исследователей считает, что их похоронили по православному обычаю на бугре Шор-тепа, где потом стали хоронить жителей села Никольского (Луначарского).

15 июня 1865 года при штурме Ташкента тоже были погибшие русские воины. Тут уж нет разногласий. Их захоронили у Камеланских ворот города в братскую могилу, а через несколько лет поставили памятник – часовню и плиту. В настоящее время реставрация Камеланской часовни закончилась и она предстала почти в первоначальном виде. 

В том же 1865 году маленькое кладбище образовалось около русской крепости, но быстро заполнилось и закрылось. Новое место для захоронений отвели недалеко от военного госпиталя по улице Старо-Госпитальной. Однако к 1872 году и там перестало хватать места. И вот только тогда за Саларом, среди обширных ташкентских дач, отвели земли под большое городское кладбище.

 До сих пор считается, что тогда часть своей дачной земли отдал купец Иванов.

Добросмыслов в своей книге “Ташкент в прошлом и настоящем” пишет, что «первоначальное упорядочение кладбища произведено стараниям С.Р. Путинцева». Полковник Степан Романович Путинцев в те годы служил в военно-народном управлении, а в 1884 году стал ташкентским городским головой.

Был составлен план кладбища и его озеленения. Посадка и уход за деревьями, прокладка дорожек и отвод земли под захоронения входило в обязанности управы. Из городского бюджета выделялись деньги на оплату сторожей, рабочих и прочих кладбищенских служащих.

По утвержденному плану центральная часть кладбища оставалась свободной от могил, остальная часть была разбита на участки 6 разрядов в зависимости от близости к центру кладбища. Чем дальше, тем дешевле. Для каждого разряда городская дума установила плату за могильные участки: в первом разряде – 25 руб., во втором – 10 руб., в третьем – 5 руб., в четвертом – 3 руб., в пятом – 1 руб. Места же шестого разряда отводились бесплатно.

Под 1 могилу полагалось 4,5 аршин в длину и 3 аршина в ширину и по 1,5 аршина между участками для дорожек.

На пустой центральной части предполагалось построить церковь, а места для могил вокруг будущей церкви были самыми дорогими и стоили 100 рублей. Огромные деньги! Годовое жалование младшего офицера. Недаром на 22 карте, в центре которой стоит сейчас храм, мы находим могилы самых богатых ташкентцев: купцов Николая Ивановича Иванова и Козьмы Сергеевича Ларина, Ивана Асигритовича Карандакова, Петра Васильевича Чуркина.

Разрешалось купить несколько участков для семейных захоронений и склепов, но тогда нужно было заплатить не только за каждое могильное место, но и за дорожки между ними. Склепы устраивали двух видов – закрытые, в виде обложенного жжёным кирпичом или другим камнем помещения, куда опускался гроб, а сверху ставилась массивная плита с памятником, и открытые, над которыми устанавливалась крышка из толстого металлического листа на петлях и с замком. Над такими склепами строили часовни.

До наших дней “дожило” мало часовен : Гориздро, часовня Жемчужниковых, в которой теперь алтарь вновь построенного Всехсвятского храма, и неизвестная третья с более поздними захоронениями. Часовня Жемчужниковых и Заушкевича (не сохранилась?) и Камеланская на братской могиле солдат были приписаны к Иосифо-Георгиевской церкви.

Не разрешалось объединять бесплатные места по 6 разряду. Если места по первым 5 разрядам можно было купить где угодно по своему желанию, то бесплатные отводились строго по рядам и номерам, начиная с №1.

Рытьё могил оплачивалось кладбищенским рабочим, но, если родственники хотели сделать это сами, им предоставлялась такая возможность под наблюдением кладбищенского сторожа.

Купленные места разрешалось обносить оградой, но за захоронениями, памятниками, пространством между могилами и решеткой надо было следить родственникам усопших. Если ухаживать становилось некому, то на пустых заброшенных участках хоронили других.

Кладбищенский план с захоронениями составлялся в 2-х экземплярах. Один хранился на кладбище, другой в городской управе. Каждый, кто желал посмотреть план, мог получить его в кладбищенской сторожке.

После революции документы по кладбищу поступили в центральный архив Ташкента. Фонд И-77 «Ташкентское христианское кладбище» хранился там до сентября 1940 года, а затем был передан в ОАГС (ЗАГС).

В 1906 году кладбище расширили. Городская управа купила дополнительно 7 десятин 450 квадр. сажен, а в следующем году кладбище распланировали на кварталы и посадили деревья на новых местах. Общая площадь кладбища составила 25 десятин.

До начала 20 века церкви на кладбище не существовало, отпевание проводили в часовне во имя иконы Всех скорбящих РадостеЙ, построенной в начале 1870-х.

Церковь же Александра Невского строилась в 1902-1905 годах и открылась как церковь-часовня, приписанная к Спасо-Преображенскому военному собору, а значит находилась в ведомстве О. Протопресвитера военного и морского духовенства. Между военным и городским духовными ведомствами долго шла борьба за кладбищенский храм, о чем в архиве сохранились документы. Если с начала открытия кладбища на нём хоронили много военных, то к 1910-м годам 20 века преобладали уже гражданские лица. В 1910 году на нем было погребено 1696 и в 1911 году — 1487, из которых военных умерших числилось всего 111, а городского населения 3183 человека. Деревья на территории кладбища разрослись и в летнюю жару тенистые аллеи привлекали жителей окрестных домов. Они приходили не только на службу в церковь и на могилы близких, но просто погулять по широкой главной аллее, обсаженной пирамидальными тополями. Такими же тенистыми были и аллеи параллельные и перпендикулярные главной. В арыках журчала вода, также создавая прохладу. Рабочие вёдрами разносили воду из арыков и поливали на могилах цветы. Тогда, как и поныне, самыми распространенными кладбищенскими цветами были неприхотливые ирисы.

В годы Первой мировой войны Ташкент принял много пленных чехов, немцев, австрийцев и венгров. Среди них были раненные и заболевшие тифом и другими инфекциями, умирали. Справа от главной кладбищенской дороги, в самой глубине территории, выделили карту для их захоронения. На старых фотографиях можно увидеть многочисленные ряды католических и лютеранских крестов. После окончания войны, когда пленные возвращались домой, они установили своим соотечественникам памятник, известный как Сфинкс.

Впервые я пришла на старое кладбище со своим отцом в 1951 году на могилу бабушки, его мамы. С тех пор бываю регулярно. В 50-х годах уже мало оставалось старинных больших памятников. Запомнился Сфинкс, большой ангел на высоком постаменте справа от главной аллеи перед часовней Жемчужниковых, да огромный черного мрамора крест Иванова за храмом.

Были ещё красивые, ажурные, чугунного литья кресты, металлические венки и изящные металлические часовенки фирмы Сан-Галли. Основная же масса могил выглядели бедно, но аккуратно. Крашенные белой или голубой краской кресты с веночками из ярких бумажных цветов, земляные холмики, обложенные выбеленными гальками и обсаженные лиловыми ирисами или желтым и красным портулаком, который мы называли огоньком. Кусты белой и лиловой, благоухающей в родительские дни, сирени.

К Пасхе обычно красили оградки, столики и скамеечки в белый, зелёный и голубой цвет. Родительский день, Радоница, приходилась всегда на вторник, день рабочий, поэтому на кладбище многие шли на Пасху и устраивали поминальную трапезу около нарядных, вычищенных родительских могил.

В начале 1930-х годов по проекту архитектора Я. К. Гаазенкопфа было спланировано и реконструировано Коммунистическое кладбище, которое от христианского отделяла улица Кладбищенская, переименованная потом в улицу Боткина. От неё идёт и народное название кладбища. Интересно, что в справочнике 1937 года Кладбищенская называется Медицинской.

На Коммунистическом хоронили атеистов – пионеров, комсомольцев, партийных и государственных деятелей, военных, причем разных национальностей. Вместо крестов на Коммунистическом ставили красные звёзды. Чаще всего они венчали купола железных обелисков, сделанных на заводах, где работали усопшие, но и просто на железном стержне тоже видела.

Перед входом на кладбище всегда работали мастерские по производству памятников, но богатые граждане предпочитали привозить памятники из Киева (крест Дмитровского), из Риги (Астафьевы), из Петербурга. Первые послевоенные памятники, доступные ташкентским обывателям, делали из бетона – плита с подушкой, а на неё мраморная доска с надписью. Позже появились памятники из мраморной крошки. Они были трёх – четырёх видов. Отличались по высоте. До сих пор мраморная крошка самый распространенный памятник прошлых лет.

Осталось упомянуть еврейскую карту. Во время Великой Отечественной войны железнодорожные эшелоны привозили в наш город эвакуированных из оккупированных немцами территорий страны. Среди них было много евреев. Для них и открыли отдельную карту в левом дальнем углу христианского кладбища. К сожалению, карта эта имеет ужасающе плачевный вид. Умерли или уехали родственники здесь погребённых. Остались порушенные памятники, провалившиеся могилы, заросшая бурьяном земля.

Но не только еврейская карта запущена. На Коммунистическом кладбище есть большие территории давно забытых могил, замурованных колючими кустами. Это же мы видели и на христианской части.

Хотя пару лет назад расчистили территорию вдоль больших дорог, чем дальше от них, от глаз проверяющих, тем плачевнее картина на брошенных могилах. Сказался массовый исход европейцев в 1990-х годах, уход оставшегося старшего поколения, которое присматривало за могилами, низкий уровень благосостояния, не позволяющий платить за уборку.

Между тем, кладбищу №1 необходимо присвоить статус мемориального. Сколько бы ни было утеряно памятников 19-20 века, но и осталось ещё достаточно, чтобы показать примеры городской малой архитектуры, к которым они относятся. Есть и самые старейшие памятники в виде каменных саркофагов, и скульптурные формы – ангелы, статуи Христа, портретные барельефы, тот же Сфинкс и несколько других, поставленных пленным венграм и немцам. Все они свидетельства истории города, без сомнения представляющие интерес для туристов.

Не следует забывать, как важна благодарная память потомков к выдающимся деятелям науки и культуры, погребённым на старом ташкентском кладбище. Сохранение их могил, организация ухода за ними дело чести тех, для кого они трудились.