Среди историков не прекращаются споры вокруг восстания 1916 года. Что привело к взрыву в Туркестане, кто виноват-эти вопросы актуальны и сегодня.
В исторической науке идет ревизия узловых моментов прошлого, борьба кипит вокруг «национальных» интересов и «объективной» науки. В фокус попало и восстание 1916 года в Туркестане. Оно стало маркером для историков, которые строят свои системы для объяснения природы колониализма, империализма, локальности и периферийности.
В бой вступают новые методологии, новые прочтения документов. Что на практике, увы, нередко порождает борьбу не соперничающих школ, но историков как личностей.
Книга «Восстание 1916 года в Туркестане: документальные свидетельства общей трагедии. Сборник документов и материалов / МГУ им. М.В. Ломоносова, Ин-т всеобщей истории РАН. М.: Марджани, 2016. – 468 с.) – это вызов, приглашение к дискуссии на академическом поприще.
Вступительная статья, написанная известным историком Т.В. Котюковой, обстоятельно рассказывает нам о причинах «восстания» (или «восстаний») 1916 г., о причинах, ходе и последствиях. Основной «инструмент» Т.В. Котюковой – расширение географии восстания, перевод ее на двухуровневый – региональный и общеимперский (с. 101), где она не ограничивается только Туркестаном, а вводит в научный оборот Западный Сибирь и Кавказ.
По-нашему мнению, это неудачное «расширение» географии восстания, так как, во-первых, в названии сборника упоминается только Туркестан; во-вторых, перевод «локальной» (или региональной) географии к «общеимперской», достаточно не обоснованно в методологическом плане, а носит гипотетический характер; в-третьих, на наш взгляд, предпочтение в исследовании было отдано Семиречью в ущерб «оседлым» районам Туркестана.
Таким образом «локальная» география Туркестана недостаточно ясно инкорпорирована в общеимперскую систему, и в нарратив историка.
Одной из основных проблем повествования Т.В. Котюковой является определение характера «события» 1916 г. Автор «для начала дискуссии предлагает термин восстания 1916 г. в Азиатской России» (с. 102), которое было вызвано Высочайшим повелением от 25 июня 1916 г. Мы отмечаем, что географическая «детерминированность» восстания приводит автора к игнорированию специфических условий Туркестана (внутри этого региона находились несколько субрегионов), Кавказа и Западной Сибири.
В географическом плане Кавказ относится к Европейскому континенту, что противоречит к схеме историка. С термином «восстания» можно согласиться, учитывая временной характер событий в 1916 г.
Т.В. Котюкова реанимирует термины царистского периода, но вкладывает туда иной смысл, который еще предстоит определить общими усилиями. Если под «Азиатской Россией» автор подразумевает только географическую составляющую, то можно принять этот термин как рабочий, но, как известно, любой географический термин содержит в себе и иной богатый смысл.
На наш взгляд, самым уязвимым местом в нарративе Т.В. Котюковой является модель объяснения событий 1916 г. Историк пытается доказать, на основе многочисленных архивных документов, мемуаров и современной исторической литературе, что причиной «восстания» 1916 г. было «плохое» управление Туркестаном царскими чиновниками (незнание языков администрацией, коррупция во всех эшелонах власти и т.д.), а также слабое инкорпорирование среднеазиатского региона в общеимперские институты.
К сожалению, во вступительной статье Т.В. Котюковой не дано определение Империи, хотя историк постоянно оперирует понятием «общеимперский». Возникает вопрос: что такое Империя?
Империя, на наш взгляд, во-первых, личностное отношение Государя с подданными. Не нужно доказывать, что в империях население воспринималось как подданные, а не как граждане (гражданин – понятие революционного дискурса). В юридическом плане население подчинялось лично Российскому Императору (интересно, что Т.В. Котюкова ни разу не упомянула Николая II) – Белому Царю, а генерал-губернатор считался его наместником. Император Николай II, лично подписал Высочайшее повеление, чтобы показать, что он является повелителем своих подданных, а не Государственная Дума. И поэтому, невзирая на «волнения», Туркестан отправлял с сентября 1916 г. рабочих на тыловые работы.
Во-вторых, в Империи имеются привилегированные классы, слои населения, племена или роды, которые освобождены от повинностей в обмен на лояльность. Население Туркестана, как ни спорно, обладало этой привилегией. Высочайшее повеление 25 июня 1916 г. нарушило этот союз, но Император как верховный правитель мог просить помощи от своих подданных в критический момент для Империи, поэтому не все районы (или племена), даже в Семиречье, восстали против этого Указа.
В-третьих, в Империи не подразумевается инкорпорирование населения или отдельных регионов в единое целое, так как оно нарушило бы «единство» Империи.
Автор пишет, что «центральная власть не всегда использовали в полную меру региональную элиту» в качестве посредника в общении с народом» (с. 103). Сложно согласиться с этим утверждением, так как фактически вся власть в степи была в руках манапов и биев (т.е. родовой аристократии), а в оседлых районах всем заправляли городские или сельские старшины – местная администрации, которая обладала фактической властью в Туркестанском генерал-губернаторстве. Именно низовая «туземная» администрация и была причиной «восстания», так как при составлении списков, они допустили все немыслимые нарушения, о которой вскользь пишет Т.В. Котюкова.
Роль низовой администрации в принятых решений «сверху», к сожалению, мало изучена в исторической литературе, поэтому, наверно автор винит во всем высшую администрацию Туркестанского края.
Значимым достижением Т.В. Котюковой является описание событий с точки зрения действий министров, военных и царской бюрократии в принятии важных решений по «судьбам» населения для решения военных или других задач.
Метод, предложенный Т.В. Котюковой не нов, так как он использовался и советскими историками, но историк придает действиям администрации новую тональность, используя их мемуары и личную переписку.
Самым слабым аргументом автора сборника, на наш взгляд, является религиозный (или цивилизационный) фактор в восстании (с. 68) и внешнеполитическое влияние на организацию, и ход восстания. Автор слишком дает высокую оценку архивным документам, которые освещают «умонастроение туземцев Туркестана». Они, в основном, исходили из МИДа и МВД (с. 69), которые предостерегали администрацию Туркестана, о якобы угрозах исходящей из Османской Турции и джадидов. Нас также удивило, как автор пишет, что «информационным и идеологическим вакуумом (?) пользовались турки, которые проводили религиозную агитацию и антирусскую пропаганду…» (с. 76). О каком идеологическом вакууме идет речь? На этот вопрос нет адекватного ответа.
Историки должны с осторожностью подходить к интерпретации этих документов, так как еще не существует определенный критерий научности этих донесений и не все информаторы адекватно понимали ситуацию в исламском мире. А ввод их в научный оборот породит дальнейшие споры между историками и внесет путаницу взглядов на ислам начала XX века. Мы не за то, чтобы их исключили из научного обихода, мы только ратуем за научную экспертизу этих документов.
Что же касается, вмешательства посторонних сил на восстание, на наш взгляд, внешнеполитический фактор в восстании – плод воображения тайной полиции Империи или прикрытие администрации своих промахов. Хотя, к нашему удивлению, многие российские (и не только) активно используют этот мотив, чтобы доказать свои конспиративные теории против Российской империи.
Автор задает вопрос: «Что такое восстание 1916 г.?» (с. 104). И дает три возможных варианта: «ошибка власти», «историческая закономерность» и «отправная точка для формирования «национальной идеи» (с. 104).
Автор не дает прямого ответа и предпочитает, чтобы историки поразмыслили над тремя вариантами. Он выступает против создания новых исторических мифов, создания «образа врага», она просит дискуссантов вернутся в академическое русло (или дискурс).
Кредо Т.В. Котюковой: «учитывать все документы и говорить обо всем. Не согласен – аргументировано опровергай, спорь, а закрывать глаза на очевидные факты недопустимо» (с. 105). Что подразумевает автор под «говорением» обо всем, «об очевидных фактах» остается нам неизвестным, одно ясно – научная свобода, т.е. свобода от политического нажима и идеологии, за которое ратует Т.В. Котюкова, является основой современного исторического знания, которая служит для выявления исторической истины.
Хватит историю переписывать!