В конце минувшего августа наша республика торжественно отметила вековой юбилей крупнейшего художника-монументалиста, портретиста и миниатюриста, профессора, народного художника Узбекистана и Татарстана Чингиза Ахмарова.
В конце минувшего августа наша республика торжественно отметила вековой юбилей крупнейшего художника-монументалиста, портретиста и миниатюриста, профессора, народного художника Узбекистана и Татарстана Чингиза Ахмарова…
В 1927 году в небольшой южный городок Узбекской республики – Карши – переселилась из южноуральского Троицка татарская семья Ахмаровых. Помимо главы этого многочисленного рода – Габдурахмана и его супруги Сохибы – семью составляли десять их детей, да бабушки и дедушки с обеих сторон…
Еще один их сын, пятнадцатилетний Чингиз, в то время занимался в пермском художественном училище. Но во время своей учёбы, на каникулах, Чингиз всегда возвращался к родителям в Узбекистан.
Новый край, выбранный отцом для жизни семьи, открыл юному художнику иные краски, иные горизонты, и он, как всегда, много рисовал. Однажды, отобрав три лучшие работы, он отправил их в ташкентский журнал «Янги юль» («Новый путь»).
Ответ, однако, очень огорчил юного художника – ему писали, что журнал печатает только оригинальные авторские рисунки, а копиям у них нет места. Письмо подписал известный художник Усто Мумин (Александр Николаев).
Много лет спустя, когда Усто Мумин и Чингиз Ахмаров вместе будут работать в газете «Кызыл Узбекистон», он спросит у старшего коллеги, почему тот принял его рисунки за копии? Усто Мумин, помнивший тот давний случай, ответил: мы не поверили, что в такой глухой провинции, как Кашкадарья, может найтись художник, способный сделать такие прекрасные, оригинальные работы. Чингизу в ту пору, когда он нарисовал эти картины, было всего 16 лет.
Закончив в 1931 году Пермское художественное училище, девятнадцатилетний Чингиз Ахмаров, крепко привязанный к своей большой и дружной семье, рвётся домой.
Семья к тому времени жила уже в Самарканде, где он дважды успел побывать на каникулах. Молодой художник с первого взгляда влюбился в этот город, Самарканд навсегда вошёл в его душу.
В экзотическом Самарканде тех лет проживала большая колония российских художников. Разные это были люди, и по-разному они оказались в этих краях: одних привлекала возможность круглый год писать на природе, других — баснословная дешевизна здешней жизни.
Жили они, а точнее, ютились, где попало, большинство из них занимали крошечные кельи послушников в закрытых советской властью медресе, коих в Самарканде имелось множество – город до революции был одним из духовных центров мусульманского мира. Удивительное время, романтичное и жестокое одновременно…
В Самарканде тогда жили и творили молодые талантливые художники-армяне, среди которых выделялись Варшам Еремян, Оганес Татевосян и Рубен Акбальян. Уроженцы Закавказья, они быстро обжились и освоились здесь, свободно говорили как на узбекском, так и на таджикском языках.
Кроме того, накануне приезда Ахмарова в Самарканде открылся художественный техникум, который возглавили Павел Беньков и Зинаида Ковалевская, а преподавали в нём известные художники, имевшие академическое образование, в основном петербуржцы и москвичи. Чингиз, нуждавшийся в хлебе насущном, стал вести здесь черчение и рисование.
Но вскоре художники Самарканда объединились в большую артель под названием «Изофабрика», которую возглавил опытнейший Оганес Татевосян.
Советская власть придавала исключительное значение наглядной агитации и пропаганде, и потому художникам работы хватало. Чингиза тоже потянуло в «Изофабрику», и, собрав свои работы, он пошел знакомиться к О. Татевосяну, и в тот же день получил от него солидный заказ. С той поры и до конца жизни его с О. Татевосяном свяжет крепчайшая дружба.
Ахмаров быстро вписался в мир самаркандских художников и оказался самым молодым среди них. Чингиз тянулся и к коллегам по «Изофабрике», и к вольным художникам, особенно к тем, кто преподавал в художественном техникуме.
Он любил посещать там лекции по истории искусства. Видя, как стремится к знаниям молодой человек, бывалые коллеги открывали перед Чингизом таинственный мир больших художников.
Жили в Самарканде и художники, раньше бывавшие в Париже, путешествовавшие по Италии, видевшие знаменитые музеи мира: Лувр, Прадо, Уффици. Чем больше Чингиз узнавал, тем больше чувствовал недостаток своего образования, знаний, воздуха культуры, больших музеев. Ему становилось тесно в Самарканде, он рвался в большой мир, в большое искусство…
В мае 1934 года он перебирается в Ташкент. Работа в газетах и журналах сблизила Ахмарова с художниками Усто Мумином, Борисом Жуковым, Уралом Тансыкбаевым, Александром Волковым. Чингизу в ту пору всего 22 года, общение с такими образованными, интересными людьми формировало его вкусы, привязанности, культуру, мировоззрение.
Чем больше он общался с писателями, художниками, театральными деятелями, артистами, кинорежиссёрами, тем острее чувствует недостаток своего образования, узость своей культуры. Чувствовал это гораздо острее, чем в Самарканде, когда покидал его по той же причине.
В нём опять сработал присущий ему максимализм – быть на равных с людьми, с которыми выпала судьба находиться рядом. Молодой Ахмаров хотел найти своё место в искусстве.
В 1935 году он поступил в московский Изоинститут. Так исполнилась мечта молодого художника об образовании в столице. В 23 года — на целых семь лет – он стал москвичом…
Летом 1941 года институт организовал студентам поездку в Новгород, чтобы они смогли увидеть шедевры русского монументального искусства, посмотреть на удивительные фрески Софийского собора и Ферапонтова монастыря. Когда они возвращались в Москву, в поезде объявили, что началась война. Уже в июле студентов отправили в город Вязьму, под Смоленск, строить оборонительные сооружения и копать противотанковые рвы.
Студенты, включая Чингиза, рвались на фронт. Но неожиданно в сентябре институт срочно эвакуируют в… Самарканд. И Чингиз возвращается в родные места.
Здесь, в Самарканде, в 1942 году, Ахмаров делает свою дипломную работу – триптих «Меч Узбекистана», сложное многофигурное, монументальное полотно.
К тому времени немцев отогнали от Москвы, и институт уже в 1943 году вернулся в столицу. И вскоре, после согласования с правительством Узбекистана, Чингиз получил заказ на композиции по произведениям Алишера Навои для фойе оперного театра в Ташкенте. Ахмаров прервал учебу в аспирантуре, и в 1944 году возвратился в Ташкент.
Ещё не отгремела война, а в столице Узбекистана полным ходом шло строительство невиданного в этих краях по масштабу и красоте театра.
Работали круглые сутки: строители, мастера декора, резчики по дереву, по мрамору, художники. В строительстве его участвовали после 1945-го и пленные японцы, понятно, в качестве чернорабочих. Стройка была выполнена за три года, с августа 1944 года по ноябрь 1947 года.
За грандиозную и выдающуюся работу Чингиз Ахмаров в 1948 году был удостоен Сталинской премии 1-ой степени. Лауреату исполнилось в ту пору только 35 лет. Жизнь складывалась удачно. Но вскоре отношение к талантливому художнику резко изменилось…
И тогда, чтобы избежать репрессий, Ахмаров решил вернуться в Москву, где получил заказ на оформление станций московского метро. С 1953 года Чингиз прожил в белокаменной целых восемь лет, создавая мозаичные панно и фрески для интерьеров московского метро, гостиниц, санаториев, курортов, домов культуры и театров…
Однако неожиданно судьба Ахмарова вновь переменилась. За те годы, что он не был в Ташкенте, там произошли грандиозные перемены, и в культурной жизни республики тоже. Художника возвращают: в Ташкенте сразу решаются все бытовые проблемы, он получает и мастерскую.
Окрыленный Ахмаров делает серию монументально-декоративных работ для музея Улугбека, готовит росписи в вестибюле Института востоковедения, отделывает здание музея Навои в Ташкенте, банкетный зал ресторана «Юлдуз» в Самарканде, оформляет санаторий «Узбекистан» в Сочи, интерьеры станции «Алишер Навои» для ташкентского метро.
К нему приходят слава, почёт и уважение. В 1964 году он становится Народным художником Узбекистана, а в 1967 году получает Государственную премию имени Хамзы. Новая власть Узбекистана награждает его высшим орденом страны — «За заслуги перед Отечеством»…
Где бы он не находился, Чингиз Ахмаров, он неизменно вспоминал Самарканд, считая его родным городом. И многое успел сделать для него.
Умер Чингиз Ахмаров 13 марта 1995 года на 83-м году жизни. На могиле художника поставили прекрасный памятник работы скульптора Таджиходжаева, похороны были торжественными и многолюдными.
Память о своем выдающемся сыне свято чтут в Узбекистане. Не так давно под патронажем Г.И. Каримовой в Ташкенте была выпущена книга воспоминаний замечательного художника. В предисловии к ней Гульнара Исламовна писала: «Обаяние искусства Чингиза Ахмарова не объяснить только поэтическими образами, он создал свой художественный мир красоты и поэзии.
Изданием этой книги воспоминаний художника хотим показать, что по-настоящему талантливые люди, которые с полной самоотдачей и любовью обогащают национальную культуру своими произведениями, своими творческими откровениями и мыслями, не будут оставаться в безвестности. Мы помним их, и мы благодарны им за их мастерство»…
