Большая игра – такое название получил процесс соперничества между двумя империями Российской и Британской, основной период шел в 1813-1907 годах.
Сам этот термин приписывают офицеру британской секретной службы Артуру Конноли, который впрочем и пал жертвой того процесса, которому придумал название, не договорился с бухарским эмиром Насруллой в 1842 году, после чего был обезглавлен по его приказу. А воспел термин Большой игры и ввел его в широкий оборот в романе «Ким» Редъярд Киплинг, у нас больше известный по произведению «Маугли». Уже тогда англичане использовали художественные образы в нужных им политических целях, что в дальнейшем с успехом подхватил и продолжил Голливуд.
Не останавливаясь на подробностях и деталях того периода Большой игры, коих было великое множество, можно сказать с уверенностью одно, с созданием Советского Союза и в течении периода его существования Западу пришлось смотреть на регион издалека, и на какой-то момент оставить активные попытки отрезать регион от России, но Запад не был бы Западом если бы так легко на этом успокоился. С развалом Союза процесс Большой игры обрел новый этап, и был один из игроков, который этот этап готовил, сейчас этот игрок в большом почете в России. Его фамилия – Солженицын. Сказано и написано на тему Солженицына довольно много, поэтому ниже просто приведу несколько отрывков из его работы «Россия в обвале» выпущенной издательством «Русский путь» в 1998 году.
Глава шестая называется «Растерянная Россия – и Восток»: «Закавказье и Средняя Азия – это и есть самый непосредственный Восток для России.
И как же обратила себя к нему российская власть после стремительного распада СССР? Да как и по отношению к Западу: с потерей собственных государственных интересов и в тумане мнимых ценностей, особо настойчиво по-прежнему разыгрывая роль заботливого «старшего брата», не видя, как это неуместно. Объявив Россию «гарантом мирного существования» этих новых государств – только укрепила извечные обвинения в российском империализме. А пожертвованных охране Таджикистана наших солдат и офицеров – год за годом убивают в смутной для нас и чуждой нам междоусобице (полтысячи их мы положили там за один 1993), и у российской власти нет разума и достоинства – убрать оттуда наши войска, там русская кровь и наши скудеющие военные силы не жалеются. (Еще б оправдывалось, если б мы тем временем вели бы процесс вызволения из Таджикистана своих соотечественников, – но именно этого мы не делаем.) Из ложной инерции прежних оборонных представлений (их надо начисто пересматривать) мы заключаем с этими республиками оборонительные (для нас – только отяготительные) союзы. Вот с Арменией, – и как мы будем его осуществлять через недружелюбную Грузию? А в Грузии держим радарные станции, все отказываясь осознать невозвратимость потерь и уместиться в собственных пространствах, – а за это обязываемся на ответные услуги.
Уяснить же себе когда-нибудь, что все эти новые государства – уже не «мы» и не «наши», они сознательно объявили суверенитет. И в ряду всех других государств мира они только тем отличаются для нас, что мы бессердечно и безрассудно покинули там наших своеземцев и не защищаем их прав, и не вызволяем их к себе – а вот это должен быть наш главный моральный и реальный долг.
В русском образованном слое еще и сегодня существуют – и даже усилились внедавне – последователи евразийства: теории, что Россия органически принадлежит Азии и свое будущее должна строить в родстве и единстве с Азией. Теория эта развилась в 20-е годы XX века в русской эмиграции из отвержения западных ценностей (после российской гражданской войны у многих русских эмигрантов взросла обида на Европу) и из желания слабого прислониться к большей силе, к чужому плечу (как «сменовеховцы», да отчасти и «евразийцы» же, искали прислониться к большевизму). Это было – упадочное желание, проявление духовной слабости. Таково оно и сегодня: упадок мужества, упадок веры в силы русского народа; у других – прикрытая форма желательного им восстановления СССР. Но это – отказ от русского культурного своеобразия, от тысячелетия за нашей спиной, – он повлечет к утоплению редеющего русского народа в бурно растущем мусульманском большинстве. Если нам грозит национальная гибель – то не здесь спасение. Если мы выстоим – то только на кремнистом пути нашего самостояния, всей протяженной длительности нашей государственности, культуры и православной веры. А не выстоим – значит, рухнем».
Как говорится – имеющий глаза, да увидит. Вот кем заложены основы того курса на отделение Средней Азии от России, в новейшей истории Большой игры, кем сформирован фундамент. Понятно, что Федор Михайлович Достоевский, писавший что — «…Азия — да ведь это и впрямь может быть наш исход в нашем будущем, — опять восклицаю это!» — Солженицыну уж никак не указ, и все же. И евразийство которое худо бедно, но пытаются построить оказывается – «упадочное желание, проявление духовной слабости».
И вот это тоже от Солженицына: «А пожертвованных охране Таджикистана наших солдат и офицеров – год за годом убивают в смутной для нас и чуждой нам междоусобице (полтысячи их мы положили там за один 1993), и у российской власти нет разума и достоинства – убрать оттуда наши войска, там русская кровь и наши скудеющие военные силы не жалеются».
Видимо мы за два десятка лет после распада Союза так и не обрели разум и достоинство продолжая держать в Таджикистане 201-ю военную базу. А еще эти строчки Солженицына наверное удивленно прочитал бы таджик Мирбако Додокалонов который нес службу летом 1993 года на 12-й заставе Московского погранотряда, и который был одним из участников жесточайшего боя и оборонял эту заставу вместе с русскими и узбеками, защищая тогда не только Таджикистан, но и Россию, был ранен, награжден орденом за личное мужество, а потом спустя много лет стал гастрабайтером в России, и носил этот орден с собой как охранную грамоту (видеосюжет нашего военного корреспондента Александра Сладкова о подвиге пограничников есть в сети).
Вот такие причудливые формы иногда принимает Большая игра на новом этапе своей истории. Был еще один малоизвестный участник Большой игры – Александр Ефимович Алекторов, он может быть и не подозревал что он был участником Большой игры, просто делал свою работу. Был директором народных училищ в начале 20-го века в Акмолинской и Семипалатинской областях. Его книга «Инородцы в России» выпущенная в Санкт-Петербурге в 1906 году начинается текстом, который в современной России начала 21-го века вызвал бы у многих отторжение: «Россия — страна в значительной доле своей инородческая.
Если взглянуть на этнографическую карту Российской Империи, всюду можно видеть инородцев: и на севере, и на востоке, и на юге, и на западе, и даже в самом центре России; живут они группами и сплошными массами; ими заняты обширные области, как Кавказ, Средняя Азия, Финляндия, Сибирь, Дальний Восток и т.д.
Нигде в мире ни одного государства, кроме Британской империи, столь разнообразного в этнографическом отношении, как Россия. И нужна была огромная энергия в народе и правительстве, умение взяться за дело, с толком и разумно вести его, чтобы из многово-множества разнообразных и даже совершенно несходных между собой ни в условиях быта, ни в мировозрении народностей образовать обширную и крепко сплоченную империю. Но работа русского народа и правительства в этом направлении далеко еще не закончена; напротив того, осталось сделать гораздо больше, чем сделано: осталось еще упрочить между инородцами и русским народом внутреннюю, духовную связь и тем закончить в отдаленном, конечно, будущем строительное дело государства».
И что делают потомки в начале 21-го века в России? Они усиленно работают над разрушением внутренней, духовной связи между инородцами и русским народом, просто с каким-то упоением и убежденным осознанием собственной правоты.
Еще один игрок Большой игры набрал в весе за последние столетие – Китай. Эта страница еще не дописана, но все же с нижеследующим несмотря на все шероховатости отношений России и Средней Азии трудно спорить, и кто это пишет, представители лагеря игроков, мечтающих окончательно разделить Среднюю Азию и Россию.
Из статьи старших научных сотрудников Института Центральной Азии и Кавказа Марлен Ларуэль и Себастьена Пейруса «Вынужденная дружба. Особенности восприятия Китая в Центральной Азии»: «В настоящее время у Китая нет символических средств, чтобы иметь возможность конкурировать с Россией за умы жителей Центральной Азии. Большинство экспертов по-прежнему считают Москву главным союзником, партнерские отношения с которым наиболее естественны и наименее опасны. Константин Сыроежкин прав, говоря о том, что, если бы назрела такая проблема, население, не колеблясь, приняло бы решение в пользу России, несмотря на имеющиеся проблемы во взаимоотношениях. Жители стран Центральной Азии по-прежнему ориентируются на Россию, ссылаются на ее мнение по внешнеполитическим вопросам и считают ее родственной цивилизацией. Хотя некоторые специалисты не скрывают неприязнь к стране, которую они осуждают за имперский менталитет, историческую инерцию и неспособность предложить реальное долгосрочное партнерство, все они сравнительно хорошо относятся к советскому прошлому. И это неудивительно, поскольку Советская Россия невольно создала в среднеазиатских республиках необходимый политический, экономический и общественный фундамент для их последующей независимости.
В результате государства благодарны Москве за то, что она помогла их народам выжить и сохранить самобытность. Пекин же, напротив, подозревается в проведении политики искоренения их национальных и культурных особенностей. Большинство прагматически настроенных экспертов утверждают, например, что возврат к российскому доминированию в регионе не будет иметь таких отрицательных последствий, как массированная китайская экспансия. По их мнению, россияне, переживающие тотальный демографический кризис, смогут осуществлять политический, но не демографический контроль над подчиненными народами. По этой причине, когда дебаты переходят в «цивилизационную» плоскость, Китай по-прежнему считается воплощением всего чуждого и непонятного, тогда как Россия остается понятным и знакомым миром, который является повседневной реальностью для Центральной Азии».
Инструментарий Большой игры постоянно совершенствуется, один из эффективных инструментов последнего времени – антимигрантские настроения, усиленно формируемые у российского населения — это тоже инструмент Большой игры.
Зачем затратные военные действия, нужно просто сформировать в глазах населения России правильный образ врага, и тогда русские сами оттолкнут от себя Среднюю Азию – идеальный вариант.
Ветераны Большой игры о таком варианте могли только мечтать.
«Хищнический аппетит этих заклятых врагов наших (англичане — Э.Х.) не ограничивается Индией, они стараются распространить свою власть на Персию, Афганистан, Бухару, Хиву и Туркестан. Поэтому наш священный долг встать на защиту этих земель от коварного врага» — Комиссариат по национальным делам Туркестанской республики, сентябрь 1918 года.
Мы не учим уроки истории, поэтому история в очередной раз будет учить нас.
Каковы будут ставки на новом этапе Большой игры в Средней Азии?
Эрик Ханымамедов, Волгоград
