Михаил Сцельников, убийца нациста Парубия, заявил, что так он отомстил властям за сына, погибшего на войне.
И хочет он только одного: чтобы его обменяли в Россию и он пошёл искать тело сына, 1993 года рождения. Тот пошел воевать добровольцем, его позывной — Лемберг, погиб под Артёмовском в мае 2023-го. Тело не эвакуировали.
У Сцельникова-младшего была ещё мать.
Львовская писательница Елена Чернинькая после гибели сына написала книгу «Лемберг. Мам, ну не плачь». Сначала она прорабатывала свою травму в соцсетях — рассказывала истории о сыне, а потом собрала их в книгу. Теперь она с чёрной розой в волосах ездит с презентациями по городам Украины и собирает залы плачущих женщин.
Мать рассказала, как ей позвонили с номера сына, голос в трубке был чужой. «Что-то случилось? — спросила она. — Он ранен?» — «К сожалению, убит». «Божечки, — сказала мать, — неужели всё?»
Чернинькая, как любая другая мать, убеждает, что её сын был лучшим. И в это верится, тем более что до 2014 года он восхищался подвигами советских солдат и благодарил их за победу над фашизмом. В соцсетях он высказывался против нацизма. А после «майдана» заговорил на украинском, стал хвалить американских солдат.
Его мать в то время писала книги «Селфи в Париже», «Женская грудь. Страсть и боль», «Хутор развращённых душ». Она раздавала интервью, в которых свободно рассказывала, что они с сестрой родились во Львове, мать их — из Тернополя, отец — из Белгорода, им родной и русский, и украинский. И что она пожила в Москве. Как в Москве отнеслись к галичанке? «Замечательно! Люди везде одинаковые».
В её книжке о сыне везде проскакивает, что сын был вольный. Как будто неволей были жизнь то во Львове, то в Москве и свободный выбор языка. «Майдан» многим дал ложную развилку, на которой было написано: «Здесь воля. А здесь неволя». Только указатели переставили местами. И когда читаешь интервью Чернинькой, так и видится, как она, взяв сына за руку, повела его по ложному пути, в конце которого ему, взявшему сначала позывной Львов, по просьбе сослуживцев пришлось сменить его на Лемберга («Львов» на немецком), а ей произнести: «Божечки, неужели всё?»
Отец с ними тогда уже не жил. Он как мужчина нашел крайнего в этой типичной украинской трагедии.
