Безводная раскаленная пустыня медленно, но верно вползает в Ташкент.
Заглянем в любой двор многоэтажной типовой застройки. Почти в каждом есть зеленый уголок, разбитый благодаря усилиям жителей. Та земля, которую на энтузиазме жители возделывают и поливают, оплачивая воду из своих карманов, цветет, остальная — сохнет. Опустынивание налицо.
Листопад в июльское жару воспринимается, как само собой разумеющееся. Этому есть объяснение. Столица от «дворов» отмежевался. У городской администрации Ташкента позиция такая: за дворами должны следить жители. В то же время товариществам частных собственников жилья кадастровые документы получить на двор нереально. ТЧСЖ во дворы не вкладываются. И благоустроители дворы обходят.
Что имеем? Дворами распоряжается хокимият города, без спросу жителей раздавая придомовую территорию застройщикам. Мы уже не раз упоминали законодательство, по которому дворы типовой многоэтажной жилой застройки предназначены для комфортного проживания жителей. Размеры дворов определены согласно градостроительным нормам, исходя из числа квартир и жителей в домах. Въехав в новые дома, люди сажали в своих дворах деревья, поливали их и вырастили тенистые рощи в жилых районах.
Так было, почему сейчас опустынивание крепчает?
Деревья сбрасывают листву в середине июля, потому что их стволы закатаны «добрыми людьми» в асфальт и потому, что арычная сеть не действует. Влаги корням не хватает. Чинара влаголюбива, да и другие лиственные от жажды сохнут и слабеют.
Зато благоустроителям есть чем заняться: с утра до вечера метут на улицах листья. Прочистить арыки, чтобы деревья пили воду, чтобы по корням, стволу и веткам шло сокодвижение — не приоритет для городских служб. Полива нет, арыки сухие. Деревья суховершинят, слабеют, ветки сыпятся наземь и без урагана. И тысячи зеленых красавцев ломаются при сильном ветре. Деревьям нужна вода. Её нет — имеем листопад в июле, выжженную землю во дворах и вырубку деревьев районными благоустроителями под предлогом, что деревья сухие и действуют рубщики-пильщики ради всеобщего блага.
Мне не известно, почему из бюджета выпадает год за годом графа по восстановлению арычной сети, а где необходимо, то и прокладке?
Администрация горожанам не объясняет. Почему выпадает из бюджета графа о финансировании службы защиты растений от вредителей-насекомых и болезней? Большой секрет.
Денег нет? Но они есть на украшательства, на строительство бесконечных заборов, непонятных новых мостов через Анхор рядом с существующим, на абсолютно не первой необходимости работы и объекты.
Будет еще один забор.
Махаллинские комитеты финансируются из госбюджета, но и они игнорируют зеленые посадки. Сотни таких махаллинских центров построены во дворах типовой жилой застройки за последние три-четыре года. При этом вырублены деревья в больших количествах.
Ожидалось, что, въехав в новые здания, махаллинские комитеты обустроят вокруг территории. Но вот, к примеру, махалля «Окибат» в Мирзо Улугбекском районе столицы.
Мне приходилось о ней писать, когда жители протестовали против захвата двора под трехэтажную махаллю. Вмешалась Генеральная прокуратура Узбекистана. Отстояли. Махалля построена одноэтажная, но вместо дворового парка, где отдыхали люди, теперь безжизненная пустыня.
Подбор деревьев, качество саженцев — отдельная тема. Если вместо срубленной чинары посажены магнолия или туя, тени не жди. От каштанов не жди прохлады еще много-много лет. Они с трудом переносят палящее солнце, болеют. А без полива и вовсе чахнут.
Солнцепек у Алайского базара.
Отдельная тема — изучение здоровья древесных насаждений с привлечением к этой работе ученых-дендрологов и ученых-энтомологов. Нет такой группы — и раздаются из городской администрации призывы о создании общественной комиссии, которая станет перепроверять согласования (разрешения) сотрудников городского управления по экологии и охране окружающей среды на вырубку деревьев. И это — вместо системной и профессиональной работы по инвентаризации деревьев, определению их состояния, ведению электронного реестра той структурой, которой законодательно предписано это делать.
Сейчас много говорится об угрозе коронавируса. При этом Минздрав молчит о вреде жесткого ультрафиолетового излучения для здоровья людей. Городской онкоцентр переполнен. Статистика, сколько людей болеют и умирают от рака, в том числе от меланомы, закрыта. А солнце жжет.
Опустынивание Ташкента — уже реальность. И такая картина по всему Узбекистану.
ТОВАРИЩИ ЧТО ВЫ ТАК БЕСПОКОИТЕСЬ ЗА ОЗЕЛЕНЕНИЕ , МЫ С ВАМИ УМРЕМ , А НАШИ ДЕТИ УЖЕ ДАВНО ЖИВУТ В ЕВРОПЕ , ЕСЛИ ТИТУЛЬНОЙ НАЦИИ НЕ ДО ДЕРЕВЬЕВ ТО ВАМ ЗАЧЕМ ПОДНИМАТЬ УРОВЕНЬ ГЛЮКОЗЫ В ОРГАНИЗМЕ . Я ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ЧИТАЮ ЧТО ТОЛЬКО ЛЮДЯМ ЕВРОПЕЙСКОЙ НАЦИОЛНАЛЬНОСТИ БОРЯТСЯ ЗА ЭКОЛОГИЮ, А ТИТУЛЬНОЙ НАЦИИ ГЛАВНОЕ ПОДНЯТЬ ЦЕНЫ НЕ КЛЕКСАН, СОМОЕ ОБИДНОЕ ЧТО ЛЮДИ НЕ РАЗВИВАЮТСЯ ДУХОВО ,
Не многие знают, а гидрогеологи знают точно, что Ташкент стоит в низине, и вся вода, которая течёт в кранах горожан — артезианская, т.е. из скважин. Ташкент стоит на огромной водяной линзе, и все подземные реки стекают к Ташкенту. Если бы власть, в лице Хокима, захотела бы озеленить город, то это можно сделать очень быстро — установить погружные насосы (ЭЦВ), как это сейчас делается в областях, на богарных землях, переданных фермерам. И всё — проблема решена. Ведь находят же деньги на электроэнергию для ночного декоративного освещения улиц, и при необходимости и при большом желании найдут и на насосы, для подъёма воды. Но для этого у городского начальства должен быть определённый кругозор, и понимание сути вопроса, но срок правления Хокима скоро закончиться, поэтому его беспокоят более заземлённые вопросы, чем забота о городе и его гражданах. У всех в головах «сарик», и начальство не исключение.