Картина московского художника Николая Витинга (1910-1991) «Паника» 1926 г. была приобретена еще Игорем Савицким.
Мы знали, что Витинг познакомил его с творчеством своего друга Б. Голополосова и рассказал о перипетиях биографии того. Но сама картина мало что говорила, помимо ощущения общего духа экспериментаторства. И лишь совсем недавно мы узнали, что картина была навеяна сценой из фильма Сергея Эйзенштейна «Броненосец «Потемкин».
Для нашего поколения этот фильм хорошо знаком , и думаю, что многим памятны сцены хаоса и паники на знаменитой Потемкинской лестнице в Одессе. Поэтому полотно сразу же «заговорило».
Сейчас трудно рассказывать о картине новому поколению зрителя, не видевшему эту киноленту. Но волею судьбы, я недавно познакомилась с замечательной писательницей Гузель Яхина, подарившей мне свой недавно изданный роман-буфф «Эйзен». Сейчас читаю его очень внимательно и открываю для себя не только малоизвестное о легендарном кинодеятеле и его судьбе, но и, конечно, много подробностей о создании его знаменитой киноленты. Что стало для меня ключом к более глубокому пониманию нашей картины.
Да, можно возразить, что роман — художественное произведение и имеет наличие домысливаемых сцен. Но зная подход Гузель Яхиной к своему творчеству, основанному на работе в архивах, глубоком изучении материалов, собственному изысканию по следам ушедшего и проч., могу принимать изложенное как основу к переосмыслению своих восприятий от творчества художника. Как, впрочем, и самого фильма.
Спасибо Гузель, что помогли мне взглянуть на давно мне знакомую картину уже другими глазами. И весьма интересно, что картина написана в год выхода фильма, т.е. еще путь к мировому признанию киноленты только начинался. А он был тоже весьма не простым.
Очень много мыслей появилось, желание пересмотреть и фильм, и биографию Эйзенштейна, Витинга, ну впрочем ведь цель романа — приглашение к размышлению, в т.ч. и о той эпохе, которой посвятил себя Савицкий и его команда.
Знаю, что мы будем делать это до бесконечности.
