В 1833 году в должность военного губернатора Оренбургской губернии вступил любимец императора Николая I, 38-летний генерал-майор Василий Перовский. А вскоре он направляет письмо в Азиатский департамент МИДа.
Василий Перовский
В нем генерал высказывал беспокойство по поводу появления в Средней Азии большого количества английских товаров, привозимых из Индии, кроме того: «рассказы азиатцев бывают почти всегда неудовлетворительны по невежеству их и часто неверны по свойственной им недоверчивости, а потому весьма было бы полезно послать, по крайней мере в Бухарию, людей образованных и свободных от предубеждений, служащих причиной неискренности азиатцев. Потребность сия кажется сделалась еще необходимее с появлением в Бухарии и Хиве двух путешествовавших англичан».
Далее Перовский предлагал направить от своего имени посланца к Хаким-бею – первому министру бухарского эмира для переговоров об обеспечении безопасности караванов в качестве официального прикрытия его конфиденциальной миссии. Далее Оренбургский губернатор пишет, что: «было бы удобно посылать посланника не от правительства, а от местного начальства, при этом избегается гласность и сократятся большие издержки».
Англичане, о которых упоминает в письме Василий Алексеевич, были служащими Ост-Индской компании Уильям Муркрофт и Джордж Требек, которые прибыли в Бухару 25 февраля 1825 года.
Муркрофт, ветеринарный хирург на службе Ост — Индской компании, заведовал там конезаводами. В поисках племенных лошадей, он совершил несколько путешествий в Кашмир, Тибет и Афганистан.
Глава Политического и Секретного отдела Ост — Индской Компании, то есть фактический начальник разведки, Чарльз Меткаф решил использовать одержимость и романтизм, свойственные Муркрофту, в своих целях. Он предложил ему продолжить работу по поиску редких пород лошадей, но при этом попутно собирать географические и политические сведения о посещаемых им землях. Для этого он исхлопотал разрешение Ост — Индской компании и частично профинансировал экспедицию в Бухару.
Джордж Требек был сыном давнего знакомого Муркрофта и служил у него в качестве научного сотрудника. В обязанности Требека входили метеорологические наблюдения, описание маршрутов и топографическая съемка, а также ведение экспедиционных дневников.
Лошадей в Бухаре англичане не нашли, а на обратном пути погибли. То ли были отравлены, с целью ограбления, то ли умерли от лихорадки.
“Уильям Муркрофт и капитан Хайдер Херси путешествуют по Западному Тибету переодетые индийскими богомольцами». Акварель капитана Херси, 1812 г., архив Вермера Формана, Британская библиотека, Лондон. Муркрофт — крайний слева.
Предложение оренбургского генерал-губернатора отправить Бухару своего человека, было одобрено лично императором, что показывает, какое большое значение придавал Николай I разведывательной работе на окраине империи.
Для этой ответственный миссии был выбран старший учитель восточных языков при Оренбургском Неплюевском военном училище Пётр Иванович Демезон. Сообщая о своем выборе в Петербург, В. А. Перовский рекомендовал того как «чиновника известного своим усердием, образованностью… имеющего все нужные для сего довольно трудного поручения качества». И кандидатура была одобрена.
Инструкции, полученные Демезоном, были довольно обширны. Необходимо было обратить внимание на самые разнообразные вещи – от цен на товары до возможности выкупить бумаги, оставшиеся от Муркрофта и Требека. Однако, главное задание состояло в изучении вопроса русско-бухарской торговли.
Принимая во внимание как в Бухаре относятся к европейцам, было решено, что Демезон отправится в путь в обличии татарского муллы Мирзы Джафара, говоря сегодняшним языком, “под прикрытием”.
10 ноября 1833 года из Орска вышел караван, до Троицка путешественников сопровождал военный конвой под начальством коменданта Орской крепости подполковника Исаева, а дальше они продвигались уже самостоятельно. Полтора месяца опаснейшего пути, где путников подстерегали холод, болезни и постоянный страх стать добычей разбойников, да и в самом загадочном ханстве неизвестно что могло подстерегать европейца, если его маскировку разгадают.
29 декабря караван наконец достиг Бухары. Но и в пути Демезон времени даром не терял — описывал земли, по которым проходил путь, отмечал расположение колодцев и переправ через реки.
Четыре месяц продолжалось пребывание “Мирзы Джаффара” в Бухаре и за это время Петру Ивановичу удалось сделать много. Неоднократно встречается он с кушбеги, знакомится с другими ханскими сановниками, изучает особенности торговли в Бухаре, боеспособность войск, город, быт и нравы его жителей.
Первое донесение Демезона пришло в Оренбург в апреле 1834 года. В нём сообщалось о первоначальных сведениях, которые удалось собрать разведчику. На их основе Перовский информировал Петербург о состоянии дел в Бухарском ханстве.
По возвращении в Оренбург, Демезоном были составлены два подробных отчёта. В одном из них сообщалось о желании бухарского эмира, чтобы Россия построила две крепости на обоих берегах Сырдарьи в целях обеспечения безопасности торговых караванов. Перовский, понимая важность такой информации, незамедлительно сообщает об этом в Петербург.
Кроме того, военный губернатор просит директора Азиатского департамента МИДа К. К. Родофиникина, о награждении Петра Ивановича орденом и деньгами. Родофиникин отвечает, что он не против награды, однако вряд ли можно наградить орденом: “Мал чин, нет еще и пряжки” и, скорее всего, от государя последует отказ.
В крайнем случае, пишет далее Родофиникин, можно будет повысить П. И. Демезона в чине и дать денег. Тем не менее в следующем письме Перовский просит директора департамента все-таки похлопотать перед государем и тогда “кажется можно надеяться, что необыкновенная заслуга сего чиновника не будет подведена под обыкновенные правила, для наград установленные”. Родофиникин, уступив настояниям Василия Алексеевича, рискнул обратиться к Николаю с этой просьбой. И император разрешил, «в противность существующих правил» наградить Демезона орденом Анны 3-й степени и тремя тысячами рублей серебром и ассигнациями.
По поводу же бумаг английских агентов, Пётр Иванович в своём отчёте написал: “Муркрофт и два его спутника, приехавшие из Индии в Бухару в 1825 году, на обратном пути были отравлены. Первый в Андхое и двое других в Мазаре (Мазари-Шариф), в двадцати пяти верстах от Балха. Часть их имущества и их бумаги до сих пор находятся в руках правителей Мазара. Англичанам пока не удалось заполучить бумаги своих погибших в Бухаре посланцев”.
Характеризуя английского агента Демезон пишет: “Муркрофт был чрезвычайно неосторожен; он щеголял, хвастал и хвастался богатством, угощал на золоте и на серебре и тем подал сам повод алчному корыстолюбию бухарцев посягнуть на жизнь его”.
В 1837 году личные вещи, дневники и деловые бумаги Муркрофта были безвозмездно переданы правителем Кундуза Мурат-беком лейтенанту Дж. Вуду и доктору Персивалю Лорду в благодарность за медицинскую помощь, оказанную Лордом брату правителя.
Дальнейшая судьба Петра Ивановича сложилась достаточно благополучно. Отслужив в Оренбурге положенные ему, как бывшему казеннокоштному студенту, шесть лет, весной 1836 года он приезжает в Петербург и назначается профессором отделения восточных языков при Азиатском департаменте министерства иностранных дел «для преподавания воспитанникам оного турецкого и персидского языков».
Петр Демезон
Научная работа П. И. Демезона тесно переплетается с его дипломатической деятельностью.
Так, около года он провел в Тегеране в составе русской миссии и получил от шаха орден Льва и Солнца 2-й степени. В декабре 1841 года он назначается на высокую дипломатическую должность «второго драгомана (переводчика, В. Ф.) при Азиатском департаменте». Затем до самой отставки он служил заведующим учебным отделением восточных языков при Азиатском департаменте.
Умер Петр Иванович Демезон в Париже, где работал над французским переводом памятника восточной литературы XVII в. — сочинения хивинского хана Абу-л-Гази «Китаби-шедже-реи-тюрки» («Родословное древо тюрков»).
