Что искали русские солдаты на Афросиябе

Летом 1874 года солдаты из батальона Борзенкова получили приказ генерал-майора А. Абрамова, командовавшего Зеравшанским округом, выдвинуться в городище Афросиаб под Самаркандом.

Дело в том, что гуляя по городу, Абрамов обратил внимание на местных мальчишек, промышлявших продажей древних восточных монет и разнообразных предметов домашнего обихода. Старинные раритеты за бесценок    продавались на городском рынке и пользовались неизменным спросом в среде русского офицерства и чиновничества.

Заинтересовавшись этим, генерал поручил своему чиновнику по особым поручениям М. Ростиславову, выпускнику восточного факультета Петербургского университета, свободно владевшему персидским и тюркским языками, во всем разобраться.

Михаил Николаевич без труда установил, что мальчишки археологический материал добывали весной на городище Афрасиаб после таянья снега и окончания сезона дождей. Именно тогда древнее поселение и обнажало свои «кладовые».

Генерал Абрамов принял решение начать раскопки на древнем городище. Таким образом первые археологические раскопки в Центральной Азии и были произведены летом 1874 года на холмах Афрасиаба под Самаркандом.  За неимением в Туркестанском генерал-губернаторстве археологов-профессионалов отобрали нескольких   офицеров гарнизона, имевших дилетантские познания в истории и востоковедении.    Велись же эти раскопки солдатами самаркандских военных частей под руководством майора Борзенкова…

Уже через год имя Ростиславова гремело на весь Туркестан. Причем заслуги Михаила Николаевича не ограничивались собирательством: он тесно общался с местными жителями, изучал народные обычаи и традиции, записывал образцы фольклора узбеков и таджиков…

Естественно, что никто из участников этих работ не имел никакого профессионального опыта, и потому раскопки производились не особенно тщательно, без всякого заранее обдуманного плана. Однако, едва успев вырыть крест-накрест две траншеи, солдаты обнаружили следы древних, довольно богатых построек.

Так, хорошо сохранилась и часть пола из разноцветных глазурованных кирпичей с яркой и прекрасно выглядевшей краской. Были найдены также кухонные помещения и лестница, сложенная из больших кусков дикого камня, а также монеты, перстни, серьги и посуда.

Ростиславов высказал предположение, что здесь в давние времена располагался воинский сторожевой пост, служивший одновременно и наблюдательным пунктом. Дальнейшие раскопки стали производить затем ближе к городу, в стороне от реки Сиаб, в районе нового почтового тракта Ташкент – Самарканд.

Эти работы, выполненные осенью того же года, открыли существование на Афрасиабе древнейшего гончарного производства, доказательством чему были обнаруженные в громадном количестве великолепно сохранившиеся кувшины, корчаги, трубы и другие изделия из глины.

Тут же были расположены жилые помещения, а также кухня и печи для обжига продукции. Но едва ли не самым главным результатом раскопок следует считать открытие существовавшего здесь когда-то стеклянного производства.

Найденные в окрестностях Самарканда предметы из этого материала — осколки чашек, блюдец, различных трубочек и склянок – были сделаны с большим вкусом и искусством. Судя по своему огромному количеству, они не могли быть товаром ввозной торговли, а явно производились на месте. По наложенным на стекло краскам и рисункам (узорам и цветам), а также по другим признакам специалисты определили, что производством этим занимались китайские мастера, которые либо были здесь когда-то оседлыми жителями, либо военнопленными, пощаженными за свое искусство – доказательства чего рассыпаны по всей истории Средней Азии.

Начавшиеся на Афрасиабе изыскания были продолжены и принесли вскоре блестящие результаты. М. Ростиславов, вдохновленный результатами раскопок, писал в одной из своих статей:  «Зеравшанский округ,  как бывший  всегда центром политической, гражданской и религиозной жизни Средней Азии,  и потому служивший во все времена и театром,  на котором разыгрывались все великие и страшные исторические драмы ее,  представляет собой наиболее плодотворное поле для археологических и исторических  изысканий».

Раскопки тем временем продолжались, количество обнаруженных древних предметов все увеличивалось, интерес к ним проявляли теперь не только российские, но и западноевропейские ученые. Естественно возникла проблема хранения и научного изучения всего найденного.  И тогда, самостоятельно собрав значительную коллекцию, Михаил Ростиславов, не обращаясь к властям за разрешением и помощью, на собственные средства сумел создать при окружной канцелярии правления Самарканда уникальное хранилище древностей.

Конечно же, это нельзя было тогда назвать музеем, но именно оно стало его зародышем. И хотя в основу экспозиции легли собрания самого Михаила Николаевича, имя его, к сожалению, было совершенно забыто в позднейшей летописи ныне Государственного музея-заповедника  истории Узбекистана..

Первоначально музей размещался в одной комнате рядом с Георгиевской церковью.  В 1911 году музей по инициативе известного ученого В.Л.Вяткина был переведена в специально построенное здание. Большевики отдали под него мечеть Медресе Мирзо Улугбека на Регистане. В 1934 году музей переехал в бывший особняк купца Абрама Калантарова (ныне улица Абдурахмона Джами, 51). С 1978 года до 2009 года музей размещается в здании, специально построенном для него в исторической части Самарканда на площади Регистан, а с 2010 года в  здании  по  улице Мирзо Улугбека дом 148.

Сегодня тут более двухсот десяти тысяч экспонатов – рукописи, посуда, орудия производства, ткани, одежда,  украшения, монеты. В лучшие годы тут бывало до миллиона туристов, экспозиции музея побывали практически на всех континентах…

Сам же Ростиславов в одной из своих газетных публикаций  (12 июня 1875 года) писал, что «все это (уже собранные в Самарканде коллекции) вместе взятое может служить хорошим основанием не только для археологического, но для богатого этнографического музеума, образование которого в Туркестанском крае не только полезно, но даже необходимо».

К сожалению, многие страницы биографии страстного собирателя, влюбленного в Восток, остаются неизвестными. Увы, единственный достоверный документ об этом человеке — некролог, опубликованный в газете «Туркестанский вестник» (1880, №34).  Он умер совсем молодым…                                                                                                   С. Адамян