С момента появления понятия «глубинный народ» прошло несколько лет — и стало понятно, что созданное словосочетание термином общепринятым и общепонятным не стало (а жаль).
Как оказалось, что народ, проживающий на исторических землях Российской империи, в России сложился как глубинный народ, а на окраинах империи этот народ стал вырусью?
И ещё… Если есть глубинный народ, значит, возможен и поверхностный?
Все мы видели эти два народа в России. Где дым артобстрелов, где крошево, где окопы и блиндажи — там глубинный народ. А где погранпереход «Верхний Ларс» — там народ поверхностный, он же «испуганные патриоты», уехавшие из страны.
А сколько вообще может быть разновидностей народа в одном государстве?
Для понимания: если одна часть страны, часть народа готова умирать за определённые принципы и ценности, а другая полностью равнодушна или даже враждебна к ним, значит, страна болеет. И сейчас мы на пути к выздоровлению.
В каждом обществе существуют устоявшиеся (часто неформальные) правила, незримо связывающие граждан воедино, служащие меткой «свой — чужой», заставляющие шагать в ногу и откликаться на призыв «Наших бьют!».
Наши — это те, которые так же, как и ты, понимают, «что такое хорошо и что такое плохо», имеют одинаковый морально-нравственный кодекс и поведенческие стереотипы.
Не наши — те, кто равнодушен к нашим ценностям, враги, кто готов разрушать наши принципы или воевать против нас, как их носителей, с оружием в руках.
Не наши — это представители другой цивилизации. Даже когда они с нами в одной стране, затаившиеся (ждуны), и говорят на одном языке, сосуществование с ними в рамках одного государства почти невозможно. Их можно только подавить.
Не получается установить общие правила поведения, не удаётся сформировать общие определения преступления и наказания.
В конце концов, невозможно будет защищать страну, интересы которой для части населения несущественны и ничтожны, а сама страна воспринимается как чуждая. Однако перечеркнуть нашу, русскую судьбу никому не удавалось и не удастся.
Глубинный народ своей гигантской супермассой создаёт непреодолимую силу культурной гравитации, которая соединяет нацию, придавливает элиту к родной земле и подавляет чуждый элемент.
Мало кто возьмётся точно определить, равен глубинный народ населению или он его часть и если часть, то какая именно. В разные времена за него принимали то крестьян, то пролетариев, то беспартийных, то хипстеров, то бюджетников.
Иногда решали, что он придуман, а в реальности его нет, но быстро расшибали лоб, приходя к выводу, что он всё-таки есть.
Глубинный народ может отступать под напором своих или чужих захватчиков, но он всегда возвращается.
Потому что есть у глубинного народа некое недосягаемое ядро народной общности, которое в годины тяжёлых испытаний воспроизводит имперский кристалл власти. Если кристалл расплавится, глубинный народ опять выдавливает из себя этот кристалл.
Этот кристалл имперской власти должен исполнить мечту глубинного народа о сильном, справедливом, благом государстве, которое защищает слабых, бедных, неимущих. Зачастую это мечта о воплощении на земле Царствия Небесного, как сказал Александр Проханов.
