Сергей Лавров в интервью МИА «Россия сегодня» детально остановился практически на всех острых проблемах международной политики.
О холодной войне
Считаю, что в холодную войну напряжение было (и очень серьёзное: не раз возникали существенные рискованные, кризисные ситуации), но было взаимное уважение. По-моему, сейчас оно находится в дефиците.
В высказываниях некоторых деятелей в Вашингтоне даже проскакивают шизофренические нотки. Недавно официальный представитель Белого дома Псаки заявила, что санкции в отношении России будут продолжены: они дают примерно тот эффект, на который рассчитывал Вашингтон, их целью является снижение напряжённости в отношениях между США и Россией. Даже не могу это комментировать. Надеюсь, всем понятно, что подобного рода заявления не делают чести тем, кто продвигает и отстаивает такую политику.
О восьмерке
Мы многократно говорили, что мы туда больше не пойдём никогда. Этой «восьмёрки» уже не будет, это — вчерашний день. Разговоры участников формата о нежелании звать Россию обратно нужны им лишь «для пропагандирования своего решающего слова».
В конце 2019 года в Москве заявили об отсутствии у России желания возвращаться в «группу семи». В МИД отметили, что Москва рассматривает варианты взаимодействия в других форматах, среди которых G20 и БРИКС.
О Донбассе
«Зеленский (говорит): мне не нравится, ну если будет только всё наоборот — сначала мы возьмём под полный контроль эту территорию, включая границу с Россией, ну а там разберёмся и с выборами, и с амнистией, и вообще со всем, что там должно, с особым статусом этих территорий… Понятно, что если они сделали бы так, если бы им кто-то позволил бы сделать так, то там была бы резня по большому счёту».
-Но тема того, что делается с украинским урегулированием, она обсуждалась и Путиным с Меркель, и на днях президент Путин с президентом Макроном разговаривал об этом, затрагивалась она и в ходе недавнего разговора с Байденом. Ситуация, на мой взгляд, очень простая. Те, кто покровительствует Зеленскому и его команде, категорически не хотят заставить его выполнить Минские договоренности. Они понимают полную бесперспективность ставки на применение силы, они услышали сигналы, которые прозвучали из Донецка, из Луганска, об их готовности отстаивать свою землю, свои очаги, свое население, которое не хочет жить по законам, навязываемым неонацистами. И президент Путин очень четко сказал, что мы никогда не оставим в беде тех, кто живет в Донбассе, тех, кто сопротивляется откровенно радикальному неонацистскому режиму.
-Запад не может или не хочет заставить его выполнить Минские договоренности строго в той последовательности, которая не подлежит двоякому толкованию, которая назначена, выписана с первого шага до последнего.
И контроль над границей — это самый последний шаг, когда уже у этих территорий будет особый статус, закрепленный в конституции Украины, когда на этих территориях состоятся свободные выборы, которые должны быть признаны таковыми ОБСЕ, и так далее. И конечно, будет полная амнистия, не только как эту амнистию представляли себе при Порошенко и при нынешнем режиме, а именно — что вот мы посмотрим, что те, кто не совершал каких-то особых преступлений, будут амнистированы в индивидуальном порядке. Это очередное искажение. Минские договоренности предполагают полное амнистирование всех, кто участвовал в боевых действиях с обеих сторон без какого-либо там переходного правосудия, о чем начинают сейчас говорить наши западные коллеги.
Поэтому я считаю, что сейчас главная ответственность лежит на Западе, потому что только Запад может заставить Зеленского сделать то, под чем подписался его предшественник и под чем подписался Зеленский, когда в декабре 2019 года в Париже подтвердил вместе с президентами России, Франции и канцлером Германии безальтернативность Минских договоренностей и взял на себя обязательство инкорпорировать вопросы особого статуса Донбасса в законодательство и в основной закон.
-Я, знаете, с огромным удовольствием смотрел сериал «Слуга народа», когда еще никто не подозревал, что его герой и в реальной жизни пойдет по этому пути. Но пошел-то он не по этому пути, потому что если бы сейчас Владимир Александрович Зеленский пересмотрел тот сериал и постарался бы понять убеждения того человека, которого он очень хорошо изобразил на экране, и потом сравнил бы эти убеждения с тем, что он сейчас делает, ну, наверное, ему удалось одно из наиболее эффективных искусств перевоплощения. Не знаю, когда он был самим собой и когда он перевоплотился, но контраст разительный.
О Чехии
—Не понимаю, интеллектуально не понимаю, чего они хотели. Можно смотреть за этим как за каким-то таким тоже, знаете, не очень изящным сериалом, опять шизофренических компонентов в этой истории полно.
Когда президент Земан говорит: надо разобраться, он не отрицает возможности того, что это была диверсия со стороны каких-то зарубежных агентов. Но он предлагает учитывать и ту версию, которая была озвучена чешским руководством, включая нынешнего премьера Бабиша, когда в 2014 году было сказано, что это халатное поведение владельцев этого склада. И президент Земан предложил только учитывать и ту версию, которая никогда не опровергалась за все эти семь лет. Его сейчас обвиняют в измене родине. А председатель парламента сказал, что, заявив о необходимости все версии изучить, президент Земан раскрыл государственную тайну.
Ну это разве не шизофрения? По-моему, чистой воды.
О Британии
В том, что касается отношений между Россией и Европой, я думаю, как и прежде, активную, очень серьезную подрывную роль играют англичане. Они вышли из Евросоюза, но вот в этом отношении никакого снижения их активности не наблюдается. Наоборот, они стараются максимально влиять на то, какие позиции будут члены ЕС занимать по отношению к Москве. Здесь ничего удивительного нет. Если даже не идти в глубокую многовековую историю, вот история 2000-х годов нашего нынешнего века.
Литвиненко отравлен полонием, судебный процесс начинается по одним лекалам, потом объявляется закрытым, поскольку для вынесения приговора необходимо ознакомление с материалами спецслужб, и вот потом объявляется приговор. Никто этих материалов никогда не видел. Но как бы верьте нам, как Шварценеггер говорил: «Trust me». Но я все-таки больше сторонник Рейгана, который говорил: «Доверяй, но проверяй». Проверять нам не дают, просят только доверять.
Потом после 2014 года были малайзийский Boeing — собрали междусобойчик из четырех стран: Голландия, Бельгия, Австралия, Украина. Малайзию, чей самолет, не пригласили, а вчетвером договорились, и это уже стало известно, что любая информация из этого круга может выдаваться только на основе консенсуса. То есть Украина, на чьей территории произошла вот эта катастрофа, получила право вето, а Малайзию позвали только через шесть месяцев. Кстати, «черные ящики», которые малайзийцам отдали ополченцы, изучались в Лондоне, и пока я не припомню, чтобы они проинформировали о том, какое содержимое там было обнаружено. Потом были Скрипали, «хайли-лайкли»: до сих пор никто не знает, почему они выжили, почему полицейский, который с ними работал, даже никаких симптомов не имел. Почему умерла эта женщина, а ее сожитель никак не заразился. Ну и множество вопросов.
Потом был Навальный, летел в Москву, но в Омске приземлился. Никто на борту не заразился, никто в клинике омской, с кем он там общался. И никто на самолете, который его вез в Германию, — с ним летела и Певчих, и бутылки они эти везли – ничего не знает. И в итоге в клинике «Шарите» тоже ничего не нашли, нашли в клинике Бундесвера.
Недавно в связи с нашими этими учениями на юге и на западе госпожа министр обороны ФРГ потребовала от нас транспарентности в том, что мы там делаем, чтобы мы ничего не скрывали. Мы, во-первых, ничего не скрывали, объявили про эти учения, а вот Бундесвер, к которому приписана клиника, где обнаружили якобы факт отравления Навального, как раз кое-что скрывает, потому что нам отказали в предоставлении результатов анализов и проб биоматериала.
Потом была долгая история с Организацией по запрещению химического оружия. Они якобы приезжали брать пробы, но информация о том, что ОЗХО участвовала во взятии проб у Навального, очень интересная, которую немцы издали, что при взятии проб присутствовали немецкие специалисты. А то, что специалисты ОЗХО присутствовали, там не сказано. Мы сейчас пытаемся с этим разобраться. Никто ничего не объясняет. Немцы говорят: идите в ОЗХО, ОЗХО говорит: немцы заказали, мы немцам заказ выполнили, идите к немцам. Это круговая порука, мы с этим сталкивались, особенно когда смотрели детективы о первых послевоенных годах у нас, когда банды работали по всей стране. Печально.
Но, возвращаясь к Великобритании, да, мы видим, как они продолжают антироссийскую линию. Недавно их шеф MI-6, службы внешней разведки, сделал заявление о том, что Россия — это угасающая держава, надо за ней приглядывать, потому что в таком состоянии она может делать какие-то резкие движения. Это врожденное высокомерие и врожденная убежденность, что ты правишь миром по-прежнему.
Но, вы знаете, они посылают нам сигналы, кое-какие контакты предлагают устанавливать. То есть сами-то они не чураются общения, но других пытаются от этого отвадить. Опять же, наверное, стремление иметь монополию на эти контакты и опять доказать, что они выше многих.
