Листья желтые над городом кружатся?

Я давно москвичка, но забыть осень в Ташкенте никак не могу. Почему? Бог его знает.

Осень начиналась, ясное дело, со школы. Линейка, грозный взгляд Валентины Петровны, директора нашего, и мы, съежившиеся и боящиеся лишний шаг сделать в ее присутствии.

Мы все парились в шерстяных формах, с длинными рукавами, воротничками и манжетами. Большие окна, открытые настежь, цветы на подоконниках, запах чернил и мела….

А на улице, на улице вовсе не осень. Настоящее лето, только не оголтело-жаркое, а мягкое, теплое, трава еще зеленая, листья еще зеленые, арбузы-дыни-помидоры еще есть, живи, радуйся. Ах, если бы не школа!

По-прежнему вечерами дети играли в парке Горького, взрослые гуляли в ОДО и парке Тельмана, в кассы «Фестиваля» и «Хивы» стояли очереди, узбечки продавали соленые и сладкие абрикосовые косточки в фунтиках, только вечера становились все холоднее. Днем ходишь в летних платьях, а вечером…

Никогда я так не мерзла, как в летних кинотеатрах Ташкента, когда рядом сидит молодой человек тоже в одной рубашке (самый писк — белая рубашка, черные узкие брюки или красная рубашка — черные узкие брюки. Одно время в моду вошли черные).

В общем, сидим, дрожим. А еще нужно добрести до дома — в те времена было принято провожать девушек пешком, такси — какая -то уж совсем запредельная роскошь, и идешь неспешным шагом и думаешь сразу о двух жизненно-важных вещах : нет, не о поэзии, не о музыке и даже не о поцелуях. О том, что, во-первых отнимаются ноги в шпильках, а, во-вторых, хоть бы не околеть от холода….

А заранее захватить кофточку — ну что вы, это же так не комильфо! Кто это на свидание ходит с кофточкой, перекинутой через руку!

Лопни, но держи фасон!

Ох, издержки воспитания, насколько отношения сейчас проще! И на свидания надевают кроссовки, а тогда и слова такого не было…

Да, и еще одна верная примета осени: мама запрягала нас в соление капусты, маринование баклажан, все это делалось десятилитровыми кастрюлями: капуста перекладывалась яблоками, морковка и лук жарились тоннами, вместе с чесноком и укропом закладывались в сваренные и отжатые под гнетом баклажаны и заливалось все это маринадом. Хранилось в шкафу на балконе, поскольку ни в какой холодильник это поместиться не могло.

И осень, осень, осень…И деревья. В школе росло много деревьев. На улице росли деревья. В палисадниках и садах росли деревья. В нашем Сквере деревья росли высокие и тенистые.

«Самолетики» — так я называла семена ясеней, бурели и высыхали.

И, наконец, наступало мое любимое время. Время дымка. Это когда целыми днями в воздухе пахнет дымом. Нет, не тревожным дымом пожара. Пряным дымком горящих листьев.

Этот запах я любила с самого раннего детства.

Поскольку дворников в жизни никто не видел, листья все летели, летели, устилали булыжники и кирпичи, толстым слоем, и наконец, наступало великое мероприятие!

Все дети нашего двора вылетали на улицу и принимались трудолюбиво собирать целые вороха листьев. Времени это занимало не слишком много, и вот желтая гора поджигалась.  Прогорала довольно быстро и начиналось главное действо: в пепел зарывалась картошка.

Дело это долгое, по крайней мере, мне так казалось. Ожидание точно было невыносимым. Наконец из золы выкатывались черные комки. И я, перемазанная, как черт запечный, наконец, ощущала полнейшее счастье.

Этот запах листьев и перемазанные ладони и физиономии в памяти навсегда.

Мы были в родной сорок третьей школе в мае 2016 года. Ни одного дерева. Нам объяснили: их срубили, чтобы не убирать листья, не платить дворнику. Экономия.

В Бухаре водитель объяснял нам, что вырубают «русские деревья». Когда я спросила, неужели у деревьев тоже есть национальность, мне ответили, что русские деревья — те, что завезли в Узбекистан русские. От них один мусор. Так вот, чтобы не убирать мусор, не платить дворнику,… и так далее….

Это все про деревья и осень.

Картошку давно никто не печет. Листья, видимо, никто не собирает. Да и собирать скоро будет нечего.

Вот избавятся от всех деревьев — и порядок, и чистота.

Татьяна Перцева