Начало бомбардировок Сирии и Ирака говорит о том, что борьба между сторонниками «идеологической экспансии» и приверженцами силовой политики, осуществляемой под прикрытием «борьбы с международным терроризмом», в администрации Белого дома завершилась победой последних.
Из этого следует как минимум два вывода.
Первый: политическое руководство США, отвечая на настоятельные требования армии, разведки и военно-промышленного лобби, приступило к реализации второго этапа «международной войны с терроризмом», подготовка к которому была частично свернута, а частично — трансформирована после прихода в Белый дом демократов во главе с Обамой.
Второй: поскольку готовящиеся к реализации планы второго этапа, основанные на концепциях проекта «За новый американский век», подготовленного для администрации Буша-младшего, не претерпели существенных изменений, следует ожидать активизации внешней политики США и подчиненных ей акторов (в том числе — транснациональных корпораций и трансграничных террористических организаций) в Каспийском регионе.
Следует учесть, что «Каспий» как политико-географическое и геостратегическое понятие занимает в структуре международных отношений достаточно специфическое место. Наряду с привычным экономическим значением — как источник энергоресурсов и узел их транспортировки — для ряда стран он представляет еще и политическую и военно-стратегическую значимость. Без преувеличения можно сказать, что реальные или перспективные запасы нефти и газа в регионе для США, его союзников по НАТО и региональных союзников в ранге «особых партнеров» имеют меньшее значение, чем его геостратегическое положение в качестве точки, позволяющей существенно расширить зону своего влияния и, разумеется, ослабить как стратегического соперника — КНР, так и соперников региональных — Россию и Иран. Доказательством данного тезиса может служить никогда особо не скрываемый факт того, что и ЦРУ, и министерство энергетики США, и ряд политических лидеров, и соответствующие международные организации регулярно как завышают реальные запасы энергоресурсов Каспия, так и преуменьшают трудности и затратность их освоения и транспортировки.
Труднообъяснимые с экономической точки зрения, эти манипуляции с цифрами запасов имеют безупречное значение с точки зрения политической, поскольку позволяют американской политической элите обосновать «стратегическую важность региона для безопасности США».
Напомню, что в мае 1997 года в докладе Совета национальной безопасности США «Стратегия национальной безопасности в новом веке» прямо указывалось: «в зону энергетической безопасности США входит Каспийский бассейн с потенциалом нефтяных запасов 200 млрд баррелей». В еще более расширенном варианте этот тезис получил развитие в Стратегиях 1998-го и 1999-го годов.
Данная оценка получила свое подтверждение в публичных выступлениях тех американских политиков, которые в силу тесных связей с военно-промышленным лобби, армией и разведывательным сообществом США с одной стороны и принадлежности к той части американской элиты, которая является сторонниками военно-политической экспансии — с другой, являются сторонниками силовых подходов во внешней политике, прикрывая их необходимостью ведения войны «против международного терроризма».
Так, в частности, в 1998 году, выступая с речью перед нефтепромышленниками, Дик Чейни, фигура в современном американском политическом истеблишменте столь же легендарная, сколь и зловещая, заявил: «Я не припоминаю случая, когда так внезапно какой-либо регион мог превратиться в зону огромного стратегического значения, какой сегодня стал Каспийский бассейн».
Не менее определенно высказался в то же время и сенатор Сэм Браунбек: «США имеют колоссальные интересы в Каспийском бассейне, в странах Центральной Азии и Южного Кавказа, которые его окружают. Это — зона жизненной политической, экономической и социальной важности Соединенных Штатов».
Оценивая данные заявления на понятийном уровне, хотелось отметить нюанс, на который в своих работах совершенно справедливо указал выдающийся специалист по международным отношениям Олег Алексеевич Арин, отметивший, что в документах стратегического планирования и доктринах национальной безопасности США термин «жизненно важный» по своей значимости уступает только термину «фундаментальные интересы».
В рамках подготовки и реализации проекта «За новый американский век», который лег в основу планов ведения «войны против международного терроризма» в период президентского срока Джорджа Буша младшего, в той или иной мере к проработке планов установления контроля над Каспием привлекались значительные политические и интеллектуальные ресурсы США. В экспертном сообществе для этого привлекались, в частности, Фонд наследия, Рэнд Корпорэйшн, Центр национальной безопасности Хадсоновского института (Вашингтон), Институт национальной стратегии Университета национальной обороны, Совет национальной безопасности (Белый дом), Совет национальной обороны (Пентагон), Центр по международной безопасности и контролю за разоружением (Стэнфордский университет), Центр политической безопасности (Вашингтон).
В американском истеблишменте в данном направлении работали такие «тяжеловесы», как Дик Чейни и Уильям Перри, бывший начальник администрации Белого дома Джон Сунуну, бывший помощник Клинтона по вопросам СНГ Койт Блэккер, бывший министр финансов Ллойд Бенстен, уже упоминавшийся сенатор Сэм Браунбэк, Збигнев Бжезинский, группа высокопоставленных сотрудников американского разведывательного сообщества, а непосредственным куратором «каспийского направления» был экс-вице-президент Альберт Гор.
Как выясняется сейчас, снижение темпов военно-политической экспансии США в регионе Ближнего и Среднего Востока, произошедшее в период президентского срока Барака Обамы, носило лишь временный характер, а это означает, что все файлы «штабных» наработок по военно-политическому проникновению и установлению геостратегического контроля за Каспием в ближайшие год-два будут, пользуясь компьютерной терминологией, активированы. И если в последние годы активность американской внешней политики на «каспийском» направлении была по ряду объективных причин (в числе которых — недостаточность внешнеполитического ресурса из-за больших затрат на ближневосточном направлении, в Европе и Юго-Восточной Азии) снижена, то «война с международным терроризмом 2.0», эскалацию которой мы наблюдаем в последнее время и решения по которой обсуждались на недавно завершившемся саммите НАТО в Ньюпорте, означает новый этап активизации усилий США на этом направлении.
Что, в свою очередь, означает формирование новых угроз и вызовов как для стран Каспийского региона, так и для КНР, так как инструментарий американской «борьбы за гегемонию» достаточно известен: разжигание противоречий между странами региона, использование прозападно ориентированных политических элит прикаспийских государств для стратегического саботажа проектов региональной политической и экономической кооперации, рост террористической активности трансграничных экстремистских организаций.
Совершенно очевидно, что с помощью данного инструментария США постараются:
во-первых, максимально воспрепятствовать достижению любых договоренностей по вопросам разграничения Каспия;
во-вторых, добиться срыва внутрирегиональных проектов кооперации и интеграции, в частности — в отношениях в треугольнике «Россия — Казахстан — Иран»;
в-третьих, создать с помощью трансграничных террористических организаций угрозу безопасности и стабильности Туркменистана, а следовательно — иностранным инвестициям, процессу добычи энергоресурсов и путям их транспортировки в этой стране.
Словом, нужно максимально готовиться к агрессивной политике США и НАТО в регионе. Времени мало, максимум года полтора, пока Запад будет «утрясать» Ближний Восток, Магриб и Африку до приемлемого с американской же точки зрения уровня. Затем — «утрясать» начнут уже нас.
Игорь Панкратенко,
кандидат исторических наук, шеф-редактор журнала «Современный Иран» (Россия)
