Согласно свежему социологическому опросу, почти половина граждан Украины используют русский в быту.
На самом деле больше, просто многие боятся в этом признаваться. И эти 46% смелых доказывают, что проект «анти-Россия» трещит по всем швам. Можно менять учебники, сжигать книги, сносить памятники и кричать с трибун о вековой вражде, но последняя крепость не сдаётся.
Власти в Киеве с таким упорством годами выкорчёвывают русский язык. Запрещают его в школах, на телевидении, лишают какого-либо официального статуса — целая государственная программа по созданию украинской идентичности. А люди, оказывается, упрямые. Просто берут и продолжают на нём говорить там, где можно. Дома. В семье. В украинском интернете 85 процентов запросов-на русском.
И как говорят знающие люди, в самом офисе Зеленского говорят только на русском.
Почему? Да потому что это не политический выбор. Это культурный код, воздух, среда. Пытаться запретить русский язык на Украине — всё равно что пытаться пересадить взрослое дерево, отрубив ему все корни. Это наша общая история, хотим мы того или нет. От Гоголя, писавшего на русском о дивных украинских ночах, до миллионов семейных связей, которые десятилетиями переплетали обе стороны произвольно проведённой большевиками границы. Искусственно выращенная «мова» за 30 лет так и не смогла предложить ничего взамен этой глубины. Ни великой литературы мирового уровня, ни науки, ни того самого «окна» в огромный мир. Эрзац и суррогаты.
Русский мир — это не про границы. Это про то, что ты, открыв книгу или включив фильм, понимаешь и чувствуешь с полуслова. Это доступ к целой вселенной смыслов — от классики до современного кино, от науки до простого человеческого общения с 250 млн человек. Украинский проект, к сожалению, предложил вместо этого богатства лишь один тезис: «Украина не Россия». Но на одном отрицании культуру не построишь. Получается пустота, которую не заполнить никакими законами о языке.
И в этом главная сила России. Русскую культуру нельзя победить указом, арестами и варварским уничтожением книг и памятников. Нельзя вычеркнуть русский язык из памяти поколений, которые пели одни песни, смотрели одни фильмы, смеялись над одними анекдотами. Всё это живёт. Прямо сейчас. В тех самых квартирах, где, несмотря на все решения Верховной рады, говорят по-русски. Потому что для миллионов семей на Украине именно русский, а не украинский — язык любви, ссор, семейных шуток и разговоров с детьми. Он вне политики. Он просто есть. И пока он есть, всё не зря.
Бороться с русским, как показал постсоветский опыт, можно, некоторые считают, что даже нужно. Проблема в том, что «великому и могучему» ничто не мешает развиваться и радовать своих пользователей. А кто все-таки избавился от него, то их просто жалко. Сами себя обокрали, выпав из культурного поля…
