Туркменские врачи и чиновники загубили россиянку Людмилу Волкову. Первого февраля ее похоронили в Ашхабаде.
В столице Людмилу Геннадьевну знали многие, до самого выхода на пенсию Л. Волкова работала учителем математики и физики в школе №7, а до этого трудилась в Академии наук, в Институте Солнца. В последнее время давала частные уроки на дому.
Болезнь дала о себе знать в мае прошлого года, Волкову госпитализировали в ашхабадский кардиологический центр. Несмотря на то, что рентген грудной клетки не показал изменений, заведующий терапевтическим отделением без проведения дополнительного обследования диагностировал воспаление легких и назначил сильнодействующие антибиотики.
Лечение не помогло, больной требовалось находиться под кислородом, но аппарат, по распоряжению того же завотделения, был отключен на третий день. Через час у Л.Волковой случился анафилактический шок, и ее перевели в реанимацию.
Проведенная бронхоскопия выявила в трахее новообразование, которое и перекрывало доступ воздуха на 75%. В тот же день для консультации был вызван онколог, который рекомендовал пациентке обратиться в столичный онкологический центр. После ночи в реанимации, в тяжелом состоянии больную перевезли в онкоцентр, для чего директор кардиоцентра после личного обращения к нему Станислава, сына Волковой, позволил выделить для этой цели «скорую», оснащенную кислородным аппаратом.
В онкоцентре больную на протяжении четырех (!) часов на инвалидной коляске гоняли по всем этажам здания, и, только когда Станислав договорился с замдиректора центра, его мать направили на компьютерную томографию (КТ). Осматривали больную врач и заведующий отделением центра болезней головы и шеи. Было принято решение о проведении срочной операции трахоостомии, но под местной анестезией.
Результатом оперативного вмешательства стала потеря голоса больной. Врач также заявил, что проведенное цитологическое исследование выявило у пациентки злокачественные клетки, а окончательный диагноз – рак щитовидной железы 4-й стадии. Позднее этот диагноз был опровергнут как в Минском (Республика Беларусь) онкологическом диспансере, так и в Научно-исследовательском институте онкологии им. П.А. Герцена в Москве, куда лишь после вмешательства дипломатов двух стран мать и сын Волковы смогли выехать из Туркменистана.
Проблема была в том, что Людмила Геннадьевна, как и ее сын, имеют одновременно гражданство России и Туркмении. Таких в солнечной республике на сегодня около 12 тысяч, горстка. Но именно от них туркменские власти, вероломно выйдя из межправительственного соглашения о двойном гражданстве, требуют отказаться от паспорта с орлом. Иначе тупо не выпускают за границу. Превратив россиян в заложников, словно их захватили дикие банды джигитов в барханах, чтобы продать на невольничьих рынках Хивы или Бухары. Люди лишены права выехать на учебу, на лечение, чтобы повидаться с родными.
В такой ситуации оказались и Людмила Геннадьевна Волкова со своим сыном, не имея возможности получить необходимое лечение в Туркмении или выехать в Россию. Только после вмешательства российского обудсмена Т.Н.Москальковой удалось добиться «милостивейшего разрешения» на однократный выезд в Россию. Но после возвращения – мать и сын остались наедине со своими болезнями и бедами (сын также нуждается в лечении, для которого нужно ехать в Россию).
В отделении болезней головы и шеи ашхабадского онкоцентра на основании одной лишь томографии Л.Волковой назначили химиотерапию и облучение, что в итоге усугубило ее состояние. Туркменские врачи операцию на щитовидке не рекомендовали, а лишь посоветовали продолжить курс лучевой терапии. В итоге, на основании неверно проведенного цитологического исследования была назначена ненужная, по мнению московских онкологов, и, более того, опасная в ее ситуации лучевая терапия…
Операцию Л.Волковой провели в Москве, и она принесла облегчение, но лишь на время, поскольку болезнь на тот момент была сильно запущена.
25 октября семья вернулась в Ашхабад. Вскоре Людмилу Геннадьевну частично парализовало. Начиная с этого момента, состояние ее день ото дня ухудшалось. Она оставалась прикованной к постели и ничего уже не могла самостоятельно делать. За больной матерью в одиночку ухаживал ее сын, не получая никакой профессиональной помощи по уходу за тяжелобольным человеком.
Все последние месяцы мать и сын жили только на пенсию Людмилы Геннадьевны, большая часть которой уходила на дорогостоящие лекарства. Никаких бесплатных препаратов (как в России) онкобольная Волкова не получала. Не представлялось возможным и госпитализировать ее – все медицинские услуги в стране платные, да и смысла особого не было, ведь в госпитале работали те же самые врачи, которые ее уже «лечили».
В попытке оформить матери инвалидность Станислав столкнулся с бюрократией и черствостью.
Так, в столичном Доме здоровья №3 Станислава отправили добиваться инвалидности в другую поликлинику, а когда тот попробовал объяснить, что не может надолго оставлять парализованную мать, которая еле дышит через трубку в груди и не может встать в туалет, то получил ответ: «А это не наши проблемы, у вас должны быть родственники»…
Последние несколько дней Людмиле Геннадьевне становилось только хуже, она практически ничего не ела и не пила. Семейный врач определил у нее воспаление легких и прописал дорогостоящие лекарства. 31 января у больной началась агония, ее навестил врач-онколог местной поликлиники, который отказался прописывать трамадол и при ней же заявил ее сыну: «А зачем, она уже умирает!»
Позже этот препарат ей все же вкололи, правда, сделала это бригада «скорой помощи», приехавшая на вызов, но вечером женщина скончалась…
