До наступления эры телевидения, народ любил слушать радио. Приемник был в каждой семье.
Бытует мнение, что отечественная радиопромышленность начала развиваться только после Победы в Великой Отечественной войне. Но это далеко не так.
Советский Радиопром начал бурно прогрессировать еще в 30-е годы. Приемники самых разных марок выпускались в Александровске, Воронеже, Минске. И все эти КИМы, «Пионеры», «Маршалы», СВД-М, СИ-236 , 6-Н-1 можно было спокойно приобрести в ташкентских магазинах.
В войну было предписано сдать всю радиоприемную аппаратуру на склады специального хранения. Их место заняли обязательные в каждом доме репродукторы, причем, их не разрешалось выключать — помимо важных правительственных сообщений и новостей, должны были подавать сигналы воздушной тревоги.
После войны радиопромышленность Советского Союза совершила гигантский молниеносный рывок, начав выпуск бытовой радиоаппаратуры на бывших военных заводах. Это была продукция очень высокого качества.
Так в домах появились новые марки -Рекорд, Искра, Родина, Партизан, Минск, ЗИМ, Беларусь, Ленинград, Москвич, Урал, Балтика, VEF Super, Латвия, Мир, Riga, Таллин, радиолы «Эстония» и «Урал». Они были на любой кошелек.
Привозили в Ташкенте и трофейные немецкие «Телефункен», «Филипс», «Блаупункт». Они отличались высоким качеством, но прослужили очень недолго.
Германские лампы выходили из строя, заменить их было нечем. В результате, «немцы» быстро превращались в красивый хлам. Конечно, в Ташкенте имелись радиолюбители, которые делали коренную переделку «трофеев» под наши радиолампы, но это были единичные случаи.
А теперь попробую рассказать о том, что именно слушали тогда в Ташкенте счастливые обладатели радиоприемников.
Наибольшим спросом пользовались радиопередачи двух местных длинноволновых радиостанций: одна из них, работавшая на волне 750 метров, располагалась в районе Куйбышевского шоссе, а вторая, вещавшая на волне 1829 метров, находилась в районе поселка Занги-Ата, на половине пути от Ташкента до Янгиюля.
На втором месте по популярности было Всесоюзное радио. Скажем, передача Виктора Татарского «Встреча с песней» звучала в радиоэфире более пятидесяти лет. Здесь пел весь Союз — Рашид Бейбутов, Владимир Канделаки, Георг Отс, Роза Багланова, Иван Паторжинский, Мария Литвиненко-Вольгемут, Тамара Ханум, Леонид Утесов, Клавдия Шульженко, Тамара Церетели, Павел Лисициан, Халима Насырова, Дмитро Гнатюк, Бюль-Бюль Мамедов, Ирма Яунзем, Борис Гмыря и другие.
Большой популярностью пользовались и программы «забугорных» радиостанций. Если на европейской части Советского Союза люди слушали музыкальные передачи из-за рубежа в диапазоне средних волн, то ташкентцам оставались только короткие волны — передачи из Европы до нас не доходили из-за большого расстояния и чрезвычайно высокого уровня электромагнитных помех.
Правда, и на коротких волнах были свои проблемы. Советские радиоприемники начинались с 25 метров. Но именно в этих диапазонах работали «забивочные» радиостанции, или «глушилки», которые вырубали враждебные «Голос Америки», Би-Би-Си, «Свободную Европу».
Они были настолько мощными, что забивали даже радиопередачи близких по частоте радиостанций, не имевших к холодной войне никакого отношения. Но радиолюбители (а к их числу принадлежал и я) быстро нашли для себя выход.
Мы стали собирать радиоприемники, в которых имелись коротковолновые диапазоны 11, 13, 16 и 19 метров. Таким способом мы «убивали сразу двух зайцев»: слушали «вражеские радиоголоса», а также наслаждались прекрасной музыкой.
Из зарубежных станций была доступна для ташкентцев англоязычная службы радио Цейлона, вещавшая в диапазонах от 25 метров до 49 метров. Она работала в утренние и вечерние часы, «крутила» джаз и эстраду. В летние вечера «Цейлон» звучал из многих окон ташкентских квартир.
Весьма популярными были и программы англоязычных коротковолновых радиостанций Би-Би-Си и «Голоса Америки» («Music USA» и «Jazz Hour» Уиллиса Коновера). Ташкентцы слушали и музыку, передававшуюся радиостанциями Парижа, Нидерландов (Радио Хилверсум), Рима, Швейцарии, Турции и даже Афганистана.
Что удивительно, в середине ночи, когда стихали электромагнитные помехи в диапазоне средних волн, можно было слушать на волне 200 метров музыку радиостанции Монте-Карло.
Увы, всему свое время. Вскоре началась эра «голубого экрана», радио медленно, но верно сдавало свои позиции. Это было видно даже по
столичному «Бродвею». Если прежде вечером было не протолкнуться от наплыва гуляющих, то к полету Гагарина здесь стало куда посвободнее.
Жизнь налаживалась на глазах. Люди стали лучше питаться, одеваться, пешеходы пересаживались на мотоциклы и авто, благо цены на бензин были дешевле «газировки».
Удивительно, но радио уцелело даже в эпоху компьютеров и смартфонов. Но вряд ли оно вернет уже ту всенародную любовь, которой пользовалось в 30-50 годы прошлого века.
