Летом 1877 года или 140 лет назад в Ташкент впервые приехал Николай Петрович Остроумов, будущий знаток Туркестана, оставивший воспоминания о том далеком времени.
Здание бывшей Биржи (впоследствии здесь был Народный дом, а в советское время до 1966 года — Музей искусств)
«Общее число жителей в русской части Ташкента, — писал Н.П. Остроумов в своем дневнике, — было невелико – около пяти тысяч, не считая войск. Татары и евреи составляли незначительный процент в русском населении…
Для общественных развлечений горожане пользовались зданием Биржи, после того как предположение генерала Кауфмана о переводе главного базара из туземного города в русский не осуществилось, тогда это здание было приспособлено к требованиям театра и в нем любителями давались театральные представления и концерты. Те и другие развлечения удавались недурно и достигали двух целей – эстетической и благотворительной.
Так, был собран капитал для стипендии в одном из высших учебных заведений России в пользу одного из учащихся в Ташкентской гимназии.
Для чтения ташкентской публики и для самообразования желающих в городе существовала большая публичная библиотека из книг по разным отделам знания, а при ней – Туркестанский сборник, представляющий собрание журнальных и газетных статей о Туркестане.
«Туркестанские ведомости» знакомили читателей с природой и богатствами, отчасти также и с историей и этнографией Туркестана. На научное изучение завоеванного края генералом Кауфманом было обращено серьезное внимание, были приглашены в Туркестан авторитетные ученые (Мушкетов, Романовский, Северцев, Федченко), которые делали научные путешествия по краю и исследования и описывали неведомые ученому миру азиатские страны и тем обогащали не только русскую, но и европейскую науку.
Для поддержания в ташкентской публике научного интереса в Ташкенте был учрежден отдел Московского общества естествознания, члены которого собирались в генерал-губернаторском доме для заслушивания и обсуждения докладов по изучению Туркестана. Наконец, в Ташкенте существовали: обсерватория, на которой производились астрономические и метеорологические наблюдения, о которых делались сообщения в русские и заграничные ученые общества; гренажная станция и музей. Таким образом, Ташкент представлял из себя небольшой европейский культурный оазис… из которого, как из центра, предполагалось распространять общечеловеческие научные знания по радиусам… и через это сближать туземцев Средней Азии не с Россией только, но и с Европой».
Дом генерал-губернатора (на месте нынешнего Сената);
Сам Николай Остроумов поселился на Лагерном проспекте, который в 1899 году был назван улицей Пушкина. По его словам, тогда это была «мертвая улица».
Его дом находился напротив современного здания , где расположен «Ипотека-банк», а в прошлые времена находился университет марксизма-ленинизма, а еще ранее министерство просвещения. А до революции 1917 года там была знаменитая аптека Каплана.
В 1877 году это была почти окраина города. Н.П.Остроумов писал в своих воспоминаниях о своих первых впечатлениях от нового местожительства:
«Тогдашний Лагерный проспект не представлял никакого интереса даже для такого зрителя, каким был я: он был не вымощен и потому изобиловал пылью в сухое время и вязкое глубокою грязью осенью и весной. Он был тогда очень мало застроен и проезжавших, и пешеходов по нему было немного. Это была мертвая улица, оживлявшаяся, когда по ней проходили военные караулы (редко – большие части войск) и когда живые родственники и знакомые сопровождали покойников на кладбище.
Тротуары также не замощены, но были по бокам обсажены деревьями, которые давали тень проходившим. Это были тополя, карагачи и талы. В иных местах на улицах встречались и фруктовые деревья (урюк), тутовник, джида и айлантус. И на дворе у нас, перед окнами, росли тоже деревья и садовые-фруктовые – яблони, вишня, черешня и другие.
Ежедневно по два раза (утром в 8 часов и по полудни в 4 часа) мы наблюдали из окон своей квартиры, как уличные караульщики поливали немощенную улицу водою из арыков, зачерпывая ее ведрами в местах с подпрудою. Эту работу они производили почти в обнаженном виде (в одних штанах, подсученных выше колен), быстро и с ловкостью, какой нужно научиться путем долговременной практики.
После поливки улиц по ним ходить было невозможно без галош и нужно было выждать некоторое время, пока вода стечет и впитается в дорогу. Вечерняя поливка улиц доставляла другую неприятность: испарения чувствовались теми, кто был на открытом воздухе и служили причиной простуд и лихорадок. Этим заболеваниям были подвержены вновь прибывшие в Ташкент и особенно дети, которые вообще трудно переносили непривычную жару, испытывали большую испарину и жажду и, при недосмотре прислуги, пили воду из арыков и заболевали иногда серьезно расстройством пищеварения и малярией…
Для услуг по хозяйству мы наняли сарта, который ходил на базар за белым хлебом и за фруктами (яблоки, виноград, дыни и арбузы), если нам не приносили на дом особые продавцы булок, сушек и фруктов. Обыкновенно продавец булок носил разные сорта булок в ящике, забавно выкрикивая фальцетом: «Сушки, булки, сдобные булочки». Другие продавцы разносили по домам разные фрукты: яблоки, сливы, виноград, персики и др. Эти фрукты продавцы носили в особо круглых с невысокими краями корзинах, которые они ловко удерживали на своих головах при помощи мягкого кружка из тряпок. Орехи, миндаль, фисташки в таких же мелких корзинах разносились на головах и предлагались покупателям с разными выкриками».
Ирджарская улица (в советское время улица Кирова, ныне — улица Мустафы Кемаля).
