1 апреля, в День смеха, старожилы Ташкента с улыбкой вспоминают шутки Сулеймана Юдакова, автора первой узбекской комедийной оперы «Проделки Майсары».
Народный артист республики, лауреат Сталинской премии обладал живым характером. Заполняя как-то своей рукой основные паспортные данные, в разделе “особые приметы” Юдаков так и написал – веселый. Хотя жизнь его начиналась с грустных страниц.
Сын бедного кокандского чистильщика обуви, воспитанник детского дома, он первую мандолину заработал сам в 12 лет. Но уже в 16 лет советская власть послала его учиться в музыкальный рабфак при московской консерватории им. П. Чайковского.
Практически все современники отмечали его неподражаемое чувство юмора.
Так, как-то композитор вместе с товарищами летел из Москвы в Ташкент. До рейса ещё было много времени и компания скучала в депутатском зале ожидания. И тут появилась какая-то крупная партийная руководительница, узнав Юдакова она предложила отправиться на её правительственном самолёте. Компания, конечно, согласилась.
Самолёт был хорош. ТУ-124 с купейными, как в поездах, местами. Вот только предложили композиторам самые шумные места над турбинами. И когда эта махина, взревев стала набирать скорость и высоту, заснувший было Соломон поднялся с места и направился прямиком к кабине пилотов. И там стал стучать в дверь.
Прибежавшая на шум встревоженная стюардесса услышала совершенно серьёзное: «Остановите самолёт, я сойду. Мне страшно на нём лететь!».
Коллеги бросились его увещевать, он дал возможность себя уговорить, вернулся в свое кресло и заявил: «Вот вы сердитесь, а когда ещё у меня будет возможность пошутить в воздухе»? И тут же мгновенно уснул.
На такой конфуз Александр Файнберг написал даже рубаи:
Однажды он в голубизне высот
Стал требовать, во всем непостижимый,
Открыть ему, чтоб выйти, самолет,
Чем вызвал общий хохот пассажиров.
Рустам Абдуллаев вспоминал: «Как-то в Ташкенте я случайно встретил Юдакова и решил проводить его домой. И вдруг, по дороге, он неожиданно запел свою застольную песню. Да таким громким голосом и так зажигательно, что завёл случайных прохожих, которые один за другим стали подхватывать. Образовалась небольшая процессия, в сопровождении которой мы и добрались до места назначения.
А ещё, дело было в Тбилиси. Отправились мы на футбольный матч местного Динамо со своими московскими одноклубниками. Разместили нас в вип-зоне. Рядом работали комментатор и оператор. Телевизионщик, конечно навёл камеру на почётных гостей. На что Юдаков серьёзно возразил- меня, пожалуйста, не снимайте, а то моя лысина (голова у него была как бильярдный шар) засветит вам всю картинку. Тем не менее он не раз попадал в объектив. И надо же такому случится- вдруг перегорел осветительный прожектор. На что Юдаков отреагировал: «Я же предупреждал- не направляйте его на меня!»
Вся делегация разразилась дружным хохотом. А ее руководитель, как раз говоривший в прямом эфире, не растерялся, объяснив бурные звуки в кадре ликованием по поводу удачных действий грузинских футболистов.
О другом случае рассказала Африда Хакимова .
«В годы учёбы в Ташкентской консерватории в моей жизни появился Соломон Александрович.
Это было в шестидесятых годах. Нас студентов освободили от занятий что бы мы поприсутствовали на каком-то торжественном заседании Союза композиторов Узбекистана.
Сидим в огромном зале. Больше смотрим чем слушаем. Потому на трибуну вереницей поднимаются мэтры и говорят, наверное, очень важные и нужные, но ужасно скучные, особенно для нас студентов, речи. И тут вдруг, с противоположного от нас конца, огибая зал «покатился» полноватый, небольшого роста подвижный мужчина, многозначительно поглядывая на присутствующих своими большими блестящими глазами. Голова Юдакова, а это конечно был он, блистала под стать глазам. Взойдя на трибуну, он начал говорить без бумажки: выразительно, эмоционально, даже я бы сказала горячо, завершая едва не каждое предложение энергичной жестикуляцией и громогласным возгласом «ДА!» в качестве точки. Так вот он какой-Юдаков, подумала я. Смысл я не очень-то улавливала, поскольку смотрела во все глаза. Видимо, он на кого-то или на что-то сетовал, распаляясь всё больше и больше. В кульминационный момент его глаза угрожающе расширились, руки резко взметнулись к идеально лысой голове, и он произнёс сакраментальную фразу: «У меня волосы встали дыбом!!!»
И тут весь зал и без того уже улыбающийся. заведённый темпераментным спикером не выдержал и грянул хохотом!
Несмотря на свой неиссякаемый юмор, Юдаков был человеком принципиальным.
Например, свой балет «Проделки Насреддина» композитор очень хотел увидеть на сцене. Никак не складывалось. И вот однажды один из композиторов-начальников предложил сделку. Мол, он продвинет постановку в Минкульте, а гонорар автор поделит с ним пополам.
Сулейман Александрович наотрез отказался. Подобное для него было неприемлемо. Балет в итоге поставили, но увы, через семь лет после смерти автора в 1990 году, через тридцать лет после написания.
Также после смерти Юдакова встал вопрос о гимне Таджикистана. Его он написал в 1944 году в возрасте 28 лет. После обретения независимости в горной республике встал вопрос об обновлении произведения. На его защиту встал Дамир Дустмухаммедов, в то время глава Союза композиторов. Он убедил всех, что музыка Юдакова прекрасна. Потому переписали только слова. А гимн исполняется и сегодня.
Александр Файнберг, за три месяца до своей кончины написал стихи в честь Юдакова, привожу отрывок:
Кто знал его, тот юмор его светлый
Ценил в нем, как талант души бессмертной,
И знал еще, что юмор дан тому,
Кто глубоко серьезен в мире этом.
Александр МАХНЕВ
