Верховная рада Украины приняла закон о запрете канонической православной церкви, берущей начало с Крещения Руси. В первом чтении, почти единогласно: 267 — за, 15 — против.
Я вспоминаю май 2022 года, мы привезли гуманитарку в многострадальный Николо-Васильевский монастырь под Угледаром. Проехали слаломом по заминированной дороге, въехали в ворота когда-то одного из самых богатых храмов, который ВСУ планомерно превращали в руину.
Матушка-настоятельница сразу сказала, что дальше — бегом. Над монастырём постоянно висят коптеры, а по обширному двору наваливают артиллерией. И мы побежали — в церковь, а потом в подвал. И вот там-то я и увидел то, чего уже никогда не забуду.
В подвале шла служба. Туда, видимо, уже давно перенесли основное убранство сверху: иконостас, иконы, подсвечники. Света и воды здесь не было уже давно, так что горели свечи, и от их жара картина казалась ещё более сюрреалистичной.
Обитатели монастыря молились, как первые, катакомбные христиане, и голоса их звучали, будто из каких-то дальних веков, прямо из культурных слоёв земли.
Потом мне рассказали, что с самого начала СВО здесь от обстрелов укрылись жители близлежащих деревень, да так и остались здесь. Жить. Читать. Молиться. Что ещё делать, когда хочешь выжить?
Уже потом, когда мы снова поднялись на поверхность, я спросил у матушки: зачем? Зачем они обстреливают это место?
Ведь здесь нет ни одного военного, нет складов, это не стратегическая точка. И матушка рассказала в ответ, что ещё в феврале со стороны Угледара сюда приезжала делегация и предлагала настоятелю перейти на сторону Украины, то есть не признавать Московский патриархат. Батюшка отказался — и после этого по монастырю полетели мины и ракеты.
А потом было изгнание священнослужителей из Киево-Печерской лавры и знаменитое фото девушки, опустившейся на колени посреди асфальта, чтобы молиться средь обступивших её майданных бесов. Что им, бесам, остаётся, когда они сталкиваются с волей и верностью? Только запретить.
Николо-Васильевский монастырь всё ещё находится фактически в серой зоне, по нему по-прежнему летят снаряды. И там по-прежнему служат службы. Хотите запретить? Попробуйте.
