В 1941-1942 года многие в Ташкенте учили английский язык. Почему? Об этом рассказала московская писательница Наталья Громова в книге «Все в чужое глядят окно».
В этой балхане (пристройке) жила Анна Ахматова
Книга посвящена эвакуации в столицу Узбекистана российских литераторов, ученых, артистов.
-Творческая интеллигенция была собрана в 24 часа по личному приказу Сталина. 14 октября 1941 года вышло несколько поездов из Москвы. В ташкентском поезде оказались, например, Зощенко, Эйзенштейн, Жирмунский, Любовь Орлова, Чуковский, Алексей Толстой, Фаина Раневская и другие.
Сталин не только спасал интеллигенцию. Он ее боялся. Город готовился к сдаче, нам это известно по документам Лубянки. В Москве было заминировано огромное количество зданий и были оставлены люди, которые должны были работать с немцами. «Рыхлая» интеллигенция (по представлению Сталина) на это была не способна. Ее нужно было убирать, и ее вывезли.
В семье Луговских была парализована мать. Ее выносили на носилках, сам Фадеев ее нес на руках. Разрешение на выезд давалось на одного человека, а дальше каждый добивался возможности вывезти родственников как мог.
Был еще один аспект – бытовой. В советской стране получить квартиру, как вы знаете, было очень сложно. Это касалось и писателей. Многие из них приехали в Москву и путем неимоверных усилий получили квартиры, а тут вдруг нужно их оставить.
В пустые квартиры тут же пришли беженцы из Подмосковья и прочих мест – немцы стояли под Москвой и людям нужно было где-то жить. Квартиры были разорены, разграблены. Были еще более драматичные ситуации – люди должны были платить каждый месяц за эту квартиру. Но все потеряли работу…
После приезда в Ташкент начинаются все вот эти драмы, когда люди просто не понимают, как им жить в новых условиях. Кому-то повезло и их спасли добрые узбеки, но были и не добрые.
С точки зрения самой жизни в Узбекистане было легче, но и там умирали от голода и болезней десятки людей. Также была трудная ситуация с деньгами – у местных их почти не было, а приезжие были с деньгами, на рынках мгновенно взлетали цены, а питались люди с рынка, в магазинах ничего не было. У эвакуации не парадное лицо.
Часто надо было просто выжить. Но Анна Андреевна Ахматова лежит на своей кровати и ничего ровным счетом не делает для того, чтобы добыть пищу. Она жила поначалу в каморке под вывеской «Касса»; когда-то там выдавали деньги.
Шло деление – кому и где жить, кто сумел подсуетиться, у того условия были лучше. Заведовал этим Николай Вирта. Все жили в этих скворечниках. В центре двора – отхожее место. Словом, выглядело не очень красиво.
Эвакуированные были безумно благодарны местными жителям. Там были узбекские поэты и писатели, благороднейшие люди. Были простые люди, которые брали к себе ленинградских детей, выехавших туда из блокадного Ленинграда. Но история того времени делится на официальную и неофициальную часть.
Мы с Али Хамраевым делали фильмы на эту тему, один из них назывался «Жить, жить – любить». В процессе работы мы поняли, что тогда почти не было хроники эвакуации. Были съемки про станки-заводы. Тогда было не совсем понятно, что вообще будет с Узбекистаном.
Мария Иосифовна Белкина рассказывала, что в Ташкенте очень ценился английский язык. Все думали, что Узбекистан станет английской колонией. В 1941-1942 годах было непонятно, как повернется война. Некоторые местные жители на бытовом уровне восприняли пропаганду нацистского толка, возникали антисемитские конфликты. Это многие отмечали, а в дневнике Всеволода Иванова есть страницы об этом.
В основном, конечно, деньги давало кино. Именно поэтому Симонов приезжает, например, и пишет сценарий «Жди меня». Сначала это стихотворение знаменитое, а потом сценарий. Фильм «Два бойца», например, снимался в Ташкенте, и в этом участвовало огромное количество и местных жителей. Но если человек вообще был вне системы, без работы, а значит без карточек, а такие люди были, то они просто умерли от голода.
В плане творческом Ташкент стал для многих открытием, временем озарений.
Именно сюда Елена Булгакова привозит «Мастера и Маргариту». Его впервые читают Ахматова, Раневская, Эйзенштейн, Луговской по ее мотивам пишет поэму «Крещенский вечерок».
Ахматова сочиняет в Ташкенте «Поэму без героя», Луговской – гениальный «Алайский базар», творят Толстой, Симонов, рождается Академия наук Узбекистана…
В Ташкенте произошла своеобразная встреча интеллигенции с народом, которого она не знала. В Узбекистане очень многие настолько были поражены Востоком, его историей, что он навсегда остался в их творчестве.
Когда вышла книга про ташкентскую эвакуацию, мой главный редактор пошла в посольство Узбекистана, и ей тогда сказали, что им книга не нужна. Это был 2003 год. Потом книгой заинтересовались, ее начали доставать. Жалко, что проходят годы, что все очень медленно. Проходит почти пятнадцать лет и вдруг тебя начинают окликать.
все как всегда
лижешь заднее место власти-получай пряник,
не хочешь лизать-подыхай с голоду