Главным событием наступающей недели станут, очевидно, готовящееся Поздравление Президента хлопкоробам и всем участникам сбора хлопка. И хлопок созрел раньше, и зерна собрали больше – все основания для дехканина вздохнуть с облегчением – страну он не подвел. Но вот о том, насколько соразмерны его усилия (и затраты) полученным результатам, мы сейчас поговорим.
(Далее в тексте, если не указано особо, цифры и факты: «Правда Востока», «Халк сузи», «Washington Post», «National Geographic», «Cost of doing business», Бременская хлопковая ассоциация, ICAC – Международный консультативный комитет по хлопку).
Узбекистан стабильно, при всех колебаниях международного хлопкового рынка, входит в тройку главных экспортеров. Несмотря на все увеличивающуюся конкуренцию с Китаем, огромный объем на рынке весьма высококачественного американского хлопка, узбекский хлопок удерживает свою высокую марку. Но вот на прошлой Международной хлопковой ярмарке в беседах с ее иностранными участниками все чаще стали проскальзывать и тревожные нотки – за запрашиваемую узбекскими бизнесменами цену хлопок уже не брали.
Мир затоварился хлопком. Месяц назад, например, ICAC сообщил, что «Мировые запасы хлопка-волокна «разбухли» больше потребности на 21 млн. тонн, мировое производство опережает спрос». Только резервы Китая составляют 12, 8 млн. тонн. Узбекистан произвел из урожая прошлого года 1,08 млн. тонн волокна (на 1,4% больше, чем в 2012 году). 60% от этого количества пойдет на экспорт и продать хлопок при таких мировых излишках – задача не из легких.
Доход прошлого года от хлопковой отрасли – 3,1 трилл. сумов (на 23% больше 2012 года). В валюте это около $ 1,1 млрд ( не знаю, по какому из трех наших валютных курсов считают хлопок, мы взяли курс Центробанка). При том, что ВВП Узбекистана 2013 года (по номинальным значениям) — $ 55,1 млрд., хлопок уже далеко не определяющий показатель в общих достижениях страны. Узбекский уран, например, другое дело: стабильно 1 фунт стоит $ 36 (цена первого полугодия). А стоимость хлопка – сплошная головная боль.
Многие хлопковые трейдеры вспоминают кошмар трехлетней давности: в 2010 году 1 фунт стоил в среднем 70 центов, но в 2011 году в Австралии и Пакистане произошли наводнения, и в феврале ICE Futures US давала за фунт $ 2,08, затем $ 2,19, а в конце года цена была уже $ 1. Я посмотрел последнюю сводку ICAC: сейчас цена упала на $ 1,4 за фунт ( вот это падение!), и составляет 92,07 цента. Торговать хлопком – надо иметь крепкие нервы. Так что есть и такая точка зрения: наш хлопок – это скорее традиция, чем бизнес.
Если говорить о традициях, то – о машинной уборке. В свое время она была гордостью Узбекистана. Сейчас большое руководство утверждает, что в страде прошлого года участвовала 1 тыс. машин, газеты почему то писали, что 50. По крайней мере, в прошлом году у ТТЗ план был — 220 машин МХ-18, откуда взялась тысяча? В нынешнем году хотели сделать уже 3 тыс., сколько их было на полях, нам скажут на открытии Международной ярмарки…
А вот в 70-80-х годах прошлого века «Ташсельмаш» выпускал ежегодно по 7 тыс. хлопкоуборочных комбайнов. В страде участвовало не менее 50 тыс. машин, которые собирали 75% урожая. Эти машины отличала отменная производительность: уже с первого прохода комбайн собирал 23 центнера с гектара. (Для сравнения – сегодня 4 ручных сбора дают столько же…) Конструкторы «Ташсельмаша» в те годы создали просто гениальную машину «Узбекистан»: она, пройдясь по полю пару раз, не оставляла ни одной коробочки (тогда, правда, были сорта хлопка, у которых весь куст «раскрывался» почти одновременно)… Такие показатели открывали перед узбекской сельхозтехникой отличные экспортные перспективы: машины с ташкентской маркой работали не только в Болгарии или там в Анголе, но даже в Латинской Америке — в Перу, где совсем рядом американские «Кейсы» и «Джон Диры».
Вы можете сказать – для машин поле надо готовить специально: делать разворотные полосы, обеспечивать на каждом гектаре по 100-120 тыс. кустов. Так ведь пахали гусеничными тракторами, плуг уходил в почву на 35 см. и все семена оптимально оказывались в земле на глубине 3-4 см. Сегодня колесные «иностранцы» пашут на 15 см. в глубину, потому семена где-то остаются на поверхности, а где-то «проваливаются» на 10 см. и погибают. Какие уж тут 100 тыс. кустов…
Кстати, в конце 1990-х годов в стране поставили крест на производстве своих машин, — решили собирать американские. На эту затею ухнули немерянное количество денег, вспоминать о ней по этим причинам не хотят. Ежегодно планировалось выпускать по 500 машин, но всего собрали 480 двухрядных «Кейс-2022» (по документам). Они стоили по тем временам по $126810 каждый и имели срок службы 5 лет, отечественный «Узбекистан» стоил в 100 раз дешевле, был 8-рядным и мог работать лет десять.
О цене хлопка для фермера – разговор особый. В начале 20-го века за 1 кг. хлопка-сырца дехканин получал 16 кг. пшеницы. Сегодня средняя цена 1 кг. сырца (1 сорт 2 класс) – 850 сумов, как раз столько стоит 1 кг. пшеницы (в среднем по стране). Итак, за тонну сырца в среднем 850 тыс. сумов. А вот расходы на 1 га: 200 тыс. сумов за трактор в течение года. Один проход по 85-гектарному полю – 40 литров топлива ($ 43), а сколько таких рейсов за сезон? Плюс удобрения, химикаты для дефолиации и т.д. Итого на тонну сырца расходы – ок. 1,5 млн. сумов. Стало быть, платить дехканину надо не меньше 2 млн.?
Мы говорим: «государство платит», «государство закупает»… Это не совсем так. Вернемся к заголовку: «аплодисменты двумя руками». Одна рука – это как раз рука труженика, взрастившего урожай. Второй радующийся – тот, кто этот урожай у дехканина купил и потом продал.
Мы привыкли говорить, что хлопок – общее национальное достояние. То есть в этом бизнесе мы все равны. Но некоторые — «равнее». Дело в том, что к экспорту хлопка допущены в основном государственно-акционерные компании «Узагромашимпекс», «Узинтеримпекс» и «Узмарказимпекс» (не путать: готовая продукция – прерогатива «Узбекенгилсаноат») . В принципе это три одинаковые компании, потому заглянем в уставной фонд одной, и весь финансовый расклад будет понятен. Для справки – доля в уставном фонде определяет долю в дивидендах.
У «Узмарказимпекс» 30% в уставном фонде – это юридические лица, т. е. фирмы. Чтобы не было ненужных разговоров, эти предприятия называть не будем, но большинство знает (или догадывается), кому эти фирмы принадлежат. А 19% фонда – у физических (т.е. частных) лиц. Они когда то оказались в нужное время в нужном месте. И это они «равнее» тех студентов, врачей и учителей, кто пыхтит в неправильной позе на грядке.
Дивидендов по итогам 2013 года «Узмарказимпекс» выплатила 838 839 748 сумов. Физическим лицам, правда, их деньги переведены на карточки. Очень я сомневаюсь, что эти «лица» будут голосовать за повышение платы дехканам. Даже на собрании акционеров по итогам года держатели акций решили не делать никаких капитальных вложений в развитие: пока все идет как надо, все деньги – нам.
Хлопок был нашей гордостью. Хлопок стал просто бизнесом…
