125 лет исполнилось со дня открытия первого в Самарканде краеведческого музея. Его основоположником был капитан Лев Барщевский, член Русского Географического Общества.
Именно он предложил властям приобрести часть его коллекции и заложить основу будущей сокровищницы. Идею горячо поддержали военный губернатор граф Н.Я. Ростовцов и московский купец Н.И. Решетников, ведший дела в Туркестане. На пару они безвозмездно дополнили коллекцию Барщевского собственными экспонатами.
Сначала дары разместили в небольшой комнатке прямо в областном управлении, а потом перевели в дом священника Алексея Надеждина при церкви св. Георгия. Так родился и ныне действующий музей, к которому не зарастает туристическая тропа.
Впрочем, был еще один человек, которому Самарканд обязан своими бесценными реликвиями. Речь идет о Михаиле Николаевиче Ростиславове, выпускнике факультета восточных языков Петербургского университета. К сожалению, многие страницы его биографии остаются неизвестными, единственно достоверный источник – некролог в газете «Туркестанский вестник» (1880, № 34).
В 1872-м году молодой ученый был направлен в Туркестанский край. Распоряжением генерал-губернатора его определили на службу в Каттакурганский отдел Зарафшанского округа, а через несколько месяцев – в 1873 году – перевели в Самарканд на должность чиновника особых поручений при начальнике округа. Здесь Ростиславов с самых первых дней проявил себя в качестве квалифицированного собирателя восточных рукописей, монет и всего прочего.
Именно Михаил Николаевич на свои деньги создал при окружной канцелярии Самарканда уникальное хранилище древностей. Его, конечно, нельзя было назвать музеем, открытым для публики. Но главное был сделан первый шаг к сбережению национального богатства.
М.Н. Ростиславов отлично владел персидским и тюркским языками, изучал народные обычаи и традиции, записывал образцы фольклора узбеков и таджиков. Его любознательность распространялась и на раскопки, которые велись в 1874 году майором Борзенковым на городище Афрасиаб.
Именно Ростиславов, понимая местные названия, раньше знаменитого В.Л. Вяткина, открывшего обсерваторию Улугбека, высказал мнение, где именно ее нужно искать.
Ему же принадлежала инициатива специального комитета, ставившего целью «собирать и группировать статистический материал, без которого неполны и неясны ученые исследования». М. Н. Ростиславов был избран его секретарем.
Активно занимался он и вопросами народного образования в Туркестанском крае.
На страницах газеты «Туркестанские ведомости» Ростиславов опубликовал ряд статей краеведческого характера, в которых одним из первых обратил внимание на значение вакуфных документов в качестве исторических источников. А в своем докладе на III Международном конгрессе ориенталистов в Петербурге в 1876 году он отметил остроту поземельного вопроса в Туркестане, его огромную важность для благосостояния края.
Хорошо зная местную специфику, он предостерегал ретивых русификаторов от поспешности. Ростиславов был убежден в том, что «как всестороннее изучение всякого нового края не может быть делом двух-трех лет, так и преобразование его, немыслимое без этого изучения, должно быть постепенное, без насильственной ломки понятий и убеждений, вошедших в плоть и кровь народа в продолжение веками сложившейся жизни, которую переделать вдруг, по другой мерке, никто не в состоянии».
Увы, Михаила Николаевича Ростиславова в начале 1878 послали на Балканы, его опыт весьма пригодился в рождении княжества Болгарского после освобождения от турок.
По возвращении в Россию Михаил Николаевич посетил свою малую родину – Вологду, откуда его путь лежал в Туркестан. Но по пути он трагически погиб, утонул вблизи города Сергиополя в восточной части Казахстана.
Газетный некролог завершался словами известного российского археолога Н. И . Веселовского: «Михаил Николаевич Ростиславов оставил после себя память, как честнейший человек и даровитый труженик».
Рубен НАЗАРЬЯН
