На днях в Душанбе был презентован библиографический справочник «Первые русские в Таджикистане». Его авторы – доктор исторических наук Виктор Дубовицкий и его супруга журналист Ирина Дубовицкая.
Они подготовили книгу, в которой описаны биографии 124 людей, приехавших из России на территорию современного Таджикистана в период с конца 18-го до середины 20-го века и которые внесли огромный вклад в развитие этой страны.
Здесь приведены их короткие биографии; редко встречается прямая речь героев, сохранившаяся в письменном виде в многочисленных архивах, которые пришлось перелопатить для сбора информации. Оторваться от чтения невозможно.
Правнук Екатерины II, сын Анны Ахматовой, архиепископ Лука, ныне канонизированный Русской православной церковью, все эти и многие другие люди имеют непосредственное отношение не только к современному Таджикистану, но и ко всему региону. Об их любви к Средней Азии, работе, победах и трагедиях рассказывает сам В. Дубовицкий.
– Виктор Васильевич, название сборника – «Первые русские в Таджикистане», но в нем представлены разные национальности.
– Я расскажу вам один реальный эпизод, который все объяснит. Однажды на придворном балу императора Николая I присутствовал маркиз Астольф де Кюстин, спасавшийся в Петербурге от французской революции, к нему обратился император:
– Вы думаете, все эти люди – русские?
– Конечно, ваше величество.
– А вот и нет. Этот – татарин, тот – немец, этот – поляк, этот – грузин, а вон там стоят еврей и молдаванин.
– Но тогда, кто же здесь русский, Ваше величество?
– А вот все вместе они русские.
То есть понятие «русский» – это имя нарицательное. Поэтому под этим названием мы решили объединить людей совершенно разных национальностей.
– В вашем справочнике приведены биографии 124 посланцев из России, как вы их отобрали?
– Выбирать было крайне сложно. Если включить всех посланцев России, которые внесли вклад в нашу страну, то материала хватило бы на объем Большой советской энциклопедии. Ну представьте себе, одно только русское православное кладбище в Душанбе вмещает в себя 1,5 млн могил! И за каждой – целая история.
Отбирая биографии для справочника, мы старались выбрать их так, чтобы через призму жизни наших героев можно было проследить этапы развития той или иной отрасли в Таджикистане. Поэтому в справочнике есть ученые-исследователи, врачи, учителя, офицеры, а есть и простые шофёры, которые на своих полуторках по крутым горным виражам доставляли тысячи тонн грузов на Памир. И каждая их поездка была подвигом.
– Когда вы готовили свою работу, были персонажи, которые даже вас, историка, удивили?
– Удивляли постоянно, потому что их биографии не всегда вписываются в то представление о прошлом, которое у нас есть.
Ну смотрите, в 1928 году в Таджикистан приезжает военный хирург Константин Арихбаев. Отец его – грек по национальности, мать – русская. Смотрим его биографию: он был на фронте Первой мировой войны, потом продолжил врачебную практику уже во время Гражданской войны в России. И был то у белых, то у красных; лечил людей Батьки Махно, лечил Григория Котовского, который подарил Арихбаеву серебряный портсигар. В Душанбе его назначили главврачом первой клинической больницы. Когда заболела супруга Нусратулло Махсума (председатель ЦИК Тадж. ССР. – Прим. «ОА»), Арихбаев пригласил из Ташкента главного хирурга Узбекистана, Валентина Войно-Ясенецкого, который по совместительству был священником Ташкентской епархии; его больше знают как архиепископа Луку, канонизированного Русской православной церковью в 2000 году. Так вот, архиепископ Лука прооперировал супругу Н.Махсума, а Арихбаев ассистировал ему.
– Подождите, мы сейчас с вами говорим о 30-х годах прошлого века?
– Вот именно. Более того, святитель Лука на работу ходил в церковной рясе, с крестом на шее, и сюда приехал в таком же виде. Перед операциями молился, по воскресеньям читал проповеди в церкви. В общем, был полноценным священником. Конечно, его арестовывали, были и ссылки, но он не отказался от православия и благополучно дожил до 84 лет.
В 1935 году архиепископа Луку снова приглашают в Таджикистан, на этот раз его помощь требуется Николаю Петровичу Горбунову, тому самому, который на четвертый день после Октябрьской революции был назначен секретарем Совнаркома и одновременно стал личным секретарем Ленина. А Николай Горбунов был руководителем Памирской экспедиции 1932–1935 годов.
– О, Памирская экспедиция – это захватывающая тема, все ее участники – легенды, а открытиями, которые были сделаны в это время, мы пользуемся до сих пор, если я не ошибаюсь.
– Ну да. Во-первых, в ходе Памирской экспедиции были обоснованы абсолютно все действующие ГЭС в Таджикистане, и даже те гидростанции, которые еще не построены, например Рогунская ГЭС. Вся система нашей Академии наук базируется на результатах той экспедиции, ее участники открыли десятки месторождений полезных ископаемых на Памире и на юге Таджикистана. Гляциологи тогда же обмерили и выявили скорость таяния ледников в нашей стране. Да чего только не было сделано ее участниками!
– Впрочем, открытия посланцы России совершали здесь и раньше.
– Конечно! В 19-м веке на территории Таджикистана были открыты десятки месторождений угля, руды; самое большое в мире месторождение серебра – Конимансур – также было открыто в позапрошлом веке. В 19-м веке началась работа на золотых приисках в Ховалинге и Дарвазе, которые сейчас дают Таджикистану основной золотой запас. Их, кстати, первым разрабатывал Павел Александрович Журавко-Покорский, горный инженер и предприниматель.
– А вообще, какие опасности подстерегали в нашем регионе приезжих из России в те годы, которые вы описываете?
– В 18–19-м веках все дипломатические миссии России, которые направлялись в наш регион, имели обязательные инструкции: выкупить и освободить подданных России, попавших в рабство. В рабство русские попадали часто, причем промышляли этим жители казахской степи.
Например, так случилось с Филиппом Ефремовым, унтер-офицером царской армии. Летом 1774 года он был захвачен в плен пугачевцами, бежал, но затем был пойман казахами и ими же продан в Бухару. Как человек, имевший военную подготовку, вскоре он был определен в армию эмира Бухары на должность капрала, затем стал сотником, в составе бухарской армии участвовал в нескольких походах на Мерв и Хиву. А потом сбежал.
И таких историй очень много, причем местное население, как правило, старалось брать в рабство иноверцев. Казахи брали русских, туркмены – иранцев-шиитов, которые для них были хуже, чем язычники. Многие русские, которые попадали сюда в качестве рабов, потом принимали ислам, оставались тут жить; то же самое происходило и с иранцами. Поэтому в Туркменистане до сих пор много жителей, корни которых идут из Ирана.
– По такому же принципу афганцы-сунниты бесчинствовали на Памире, основное население которого относится к исмаилитам?
– Там были страшные безобразия, особенно в 19-м веке: женщин вывозили в гаремы, грабили, вырезали целые кишлаки. Длилось это до тех пор, пока туда не были введены войска генерала Михаила Ионова. В прошлом году отмечалось 120-летие с момента присоединения Памира к России, это случилось в 1895 году. Хотя эта дата относится к моменту, когда были определены границы современного таджикского Памира. Формально эта территория стала российской в 1876 году, после завоевания Россией Кокандского ханства, куда входил и Памир. Но тогда из-за своей отдаленности Памир оказался бесхозным, и сюда ввели войска китайцы и афганцы. Памирцы писали обращения в Ташкент, в Фергану, в Петербург, с просьбой защитить население, ввести войска. И это было сделано в 1891 году.
В районе Мургаба был установлен знаменитый памирский пограничный пост, на котором под командованием М.Ионова, служили казачьи войска из Оренбуржья. Афганцы нервничали, с ними у казаков были боевые столкновения, а китайцы сразу отступили. Им-то что, у них история непрерывная – пять тысяч лет; наверно, подумали: ничего, подождем еще полтора столетия.
– Кстати, сын Михаила Ионова тоже ведь здесь отличился.
– После революции сын М.Ионова Владимир перешел на сторону большевиков. Он командовал гиссарским экспедиционным отрядом, который преследовал эмира Алимхана, бежавшего из Бухары в Кабул. В 1922 году Владимир был тяжело ранен, после чего продолжать службу уже не мог. Через семь лет он с группой энтузиастов отправился изучать местность вокруг озера Искандеркуль. Вот что писал о его деятельности писатель Калита, посетивший Искандеркуль: «На своих плечах за 200 км они перетащили из Пенджикента две тысячи саженцев дуба, клена, акации, ореха и т.д. Посадка этих деревьев на высоте 2200 метров над уровнем в море в Таджикистане была произведена впервые. Озеро исключительно бедно рыбой, работники Ионова перетащили в ведрах несколько форелей и пустили их для развода в озеро. Не успокоившись на этом, Ионов и его сотрудники перевезли сюда из Ташкента несколько енотовидных собак, а также кроликов-шиншилл».
Впрочем, на свою деятельность В.Ионов так и не получил финансирования, его станция была закрыта, но все те научные наблюдения, которые он проводил близ озера, были переданы ученым.
– Виктор Васильевич, если представить вас путешественником во времени, каким вы видите наш регион в 19-м – начале 20-го века, не как историк, а как обычный человек?
– Я бы сказал, что те времена по большому счету ни слишком отличались от сегодняшних. Потому что отношения между Россией и нашим регионом всегда складывались хорошо. Обратите внимание, в дореволюционный период в Центральной Азии были убиты участники нескольких английских экспедиций и был только один факт – в 1916 году, когда на Восточном Памире пострадали русские исследователи.
