Социолог и политолог Сергей Кара-Мурза, автор книг “Манипуляция сознанием” и “Советская цивилизация” размышляет о ближайшем будущем.
Важно понимать: кто мы, откуда мы, куда мы идем. Ответы на эти три вопроса дают ощущение самобытной общности. Вот если это осознание из-за каких-то травм и перестроек теряется, то вы уже не знаете, кто вы, откуда и куда идете.
-А кто мы?
-Мы-то? Кто мы – все знают более или менее одинаково. Мы – русские. За тысячу лет мы сложились как страна, которая вобрала в себя много всего и выросла в цивилизацию. Мы занимаем Евразию – центр мира – где на нас с востока и запада идут разные силы. Соединенные Штаты – это же Европа, отъехавшая на удобные земли. Америка теперь даже больше Европа, чем сама Европа. А с другой стороны Китай и Индия – великие цивилизации, с растущим потенциалом.
Мы их всех отбили. Есть дезертиры, которые думают: а поеду-ка я куда-нибудь в Монако – заживу, но основная масса считает, что ответственна за этот кусок земли, за эту часть человечества. И сейчас мы стоим как витязь на распутье. Вот стоим мы перед этим камнем – и пока не решили, куда повернуть.
-И какие там, на камне, нацарапаны варианты?
Одни думают, что мы опять станем Святой Русью, другие – что будет СССР-2. Была также массовая утопия войти в “общеевропейский дом” – это выражение Горбачева. Многие в него верили – интеллигенция, молодежь – но довольно быстро они же стали самыми ярыми антизападниками, из-за того что эти надежды явно не сбылись. Никто там не хотел принять нас, бедных родственников, а вот пограбить нас старались.
В то же время большая часть простонародья, если можно так сказать, ориентировалась на восток: их интересовал опыт Японии и Китая. Элита, конечно, не хотела туда смотреть, потому что там уравниловка. По этой линии и шел раскол между интеллигенцией и основной массой. Это факт.
-Наверняка вы, мудрые волхвы науки, знаете куда повернуть?
Я не могу вас порадовать. Мне видятся смутные и необычные образы. То, что не на Запад – это точно. Надо в него запустить свою лапу, а значит и его лапу в какой-то мере запустить в себя, но не смешиваться с ним кровью, своими нервами.
С другой стороны Евразийский союз тоже мне представляется очень смутно. Он, конечно, воспринимается не как союз советского типа. Разошлись уже за двадцать лет наши республики, их нельзя собирать в единое государство. Думаю, будет сложная система взаимодействия, может быть она будет и прочнее, чем при административном единстве, но вот этой советской матрицы не возникнет.
На Западе тоже всё меняется, они не идут прямо в свою прогрессию, у них постоянно происходит и архаизация. Иногда посмотришь и думаешь: елки-палки, они же в чем-то откатились от нас назад. Как-будто утратили очень многое от рационального сознания, которое сами вырабатывали во время Просвещения. Порой мыслят совершенно тупо.
Например, в девяностых мы сравнивали наших студентов с европейскими. Оказалось, те мыслят стереотипно, очень доверчивые. Мы этого не ожидали. Но возможно, пока они там у себя жгут мусор на улицах, благодаря таким потрясениям, как-то продвинутся в своем сознании, а мы отстанем. Все эти мировоззренческие искания более подвижны, чем нам кажется. Запад не стоит на месте.
Вот в Германии, буквально за десять лет возник фашизм. Как будто от удара молнии из рассудительных бюргеров, которые дома сидят, появился совершенно другой многомиллионный народ. Похоже, атомизация и одиночество их достали, и они вдруг слепились в сильнейший тоталитарный рой. Никто из наших философов не предполагал, что такая штука случится. Я к тому, что можно ждать очень резких изменений на Западе, пока будет протекать кризис. Мы, может быть, даже более устойчивы в преодолении той заварухи, которая будет еще ближайшие лет пятьдесят.
-Какой заварухи?
Я про неопределенность, непрерывные кризисы и необычные войны. Двадцатый век тоже был кризисный, но бурный, а потом, видите, кризис перешел в хронический режим, начались ползучие процессы.
Мощная западная цивилизация стояла на нескольких основополагающих идеях, такая база была. Эта база распалась: и демократия, и братство, и равенство, и свобода – все это исчерпало себя. И картина мира теперь другая.
Раньше считалось, что во вселенной много таких планет, как Земля, что люди – братья. Оптимизм был. Сейчас получается, что Земля с ограниченными ресурсами, она окружена барьерами, никуда мы отсюда не денемся, а человек человеку – волк. Оказывается, и воды может на всех не хватить, и кислорода. Сознание меняется от таких открытий.
-А мы после этой заварухи куда денемся?
Общий проект могут предложить только две цивилизации – Россия и Запад. Другие не претендуют. СССР был оптимистическим проектом для человечества, но он не справился. Может быть, потому что в силу своего оптимизма не предвидел новых опасностей.
Сейчас командуют мизантропы, пессимисты. Запад предлагает пессимистическую модель – “золотой миллиард”, селекция, неоантичность. Это как национал-социализм у немцев: у нас будет социализм, а все остальные будут на нас работать.
Думаю, что все это временно, может, изловчимся и опять как-то выскочим. Важно, что земля наша останется за нами, мы никуда с нее не уйдем, и если будут какие-то нашествия, мы как-то ухитримся нашу землю не потерять. А вот куда двигаться, ясности нет: множество векторов, но они не собираются в какой-то ясный проект. Зачатки новых моделей пока ещё в состоянии каких-то растков: растут, поют, дают земле святые корни (смеется).
ИА REGNUM
