Останки бойцов Красной Армии были перезахоронены под Гомелем, на братском кладбище поселка Калинино. Среди них были и выходцы из Узбекистана.
69 красноармейцев погибли во время осенней наступательной операции 1943 года. Безымянную могилу под трехсотлетним дубом в лесу под Орленском помогли обнаружить архивные данные и местные жители. Поисковую работу возглавил член Гомельского областного объединения защитников правды и памяти о Великой Отечественной войне Николай Васильевич Басенков.
Установить имена героев удалось благодаря медальону, который принадлежал уроженцу города Климово Брянской области Ивану Ивановичу Захарову — красноармейцу 771-го стрелкового полка 137-й стрелковой дивизии. Его имя значилось в списке о захоронении среди имен 69 бойцов, которые умерли от ран.
Поисковые работы начались в мае, вели их военнослужащие 52-го отдельного специализированного поискового батальона. Им активно помогали члены клуба «Алые погоны» Гомельского городского кадетского училища.
Вот имена погибших воинов:
Владимир Николаевич Беляков,
Иван Николаевич Иванов,
Сафар Махмутов,
Файза Муминов,
Бабануй Рахманов,
Сапар Ураков,
Жура Тухтаев,
Пётр Александрович Теряков,
Пётр Васильевич Тюряев,
Александра Петровна Юрова,
Трофим Михайлович Кретов,
Герасим Иванович Федичкин,
Степан Макарович Дубина (Дубин),
Дмитрий Фёдорович Плакса,
Фёдор Сергеевич Поляков,
Илья Ильич Ртищев,
Филипп Демьянович Хорошев,
Аскан Абитаев,
Горлян Акзамов,
Ион Иванович Иванов,
Василий Алексеевич Чешев,
Иван Иванович Захаров,
Дмитрий Павлович Клампотский,
Владимир Васильевич Рыболов (Рыблов),
Хаджогуль (Кодтогул) Тактогулов,
Тимофей Фёдорович Александров,
Алексей Кириллович Антипов,
Хаит Валиев,
Константин Алексеевич Коротченко,
Пётр Александрович (Алексеевич) Пьянцев (Пянцев),
Федот Никифорович Сидоров,
Прокофий Никитович Срочко (Сорочко),
Гавриил Кузьмич Шевцов,
Ормокой Алчинов,
Николай Павлович Будник(н),
Иван Иванович Ершов,
Мина Андреевич Климов,
Дмитрий Петрович Москаленко,
Иван Пустовойтов,
Герасим Сергеевич Бугрик,
Карп Денисович Дегтярёв,
Андрей Захарович Левкин,
Василий Зиновьевич О(А)вчинников,
Павел Егорович Хандожко,
Николай Иванович Лазута,
Василий Михайлович Усов,
Владимир Михайлович Цветков,
Афанасий Михайлович Юдицкий,
Александр Михайлович Артёменко,
Василий Самуилович (Самойлович) Бо(а)биков,
Фёдор Николаевич Кузюта,
Фёдор Егорович Говядин,
Павел Дмитриевич Колган,
Игнат Прокофьевич Тюпич,
Александр Васильевич Попов,
Василий Николаевич Абрамов и еще 13 неизвестных.
Владимир Поляков приехал на перезахоронение своего отца вместе с сестрой Татьяной. «Мы много лет искали, где похоронен наш отец, — рассказывает Владимир Поляков. — Еще в пятидесятых годах прошлого столетия нам сообщили, что нет места его захоронения. Но мы продолжали поиски, а спустя два десятка лет пытались найти могилу в Добрушском районе. Все было тщетно, потому что искали, как нам сказали, населенный пункт Красноармейск, а надо было искать Красноорленск, как ранее назывался Орленск».
Светлую память всех погибших на полях сражений самой кровопролитной войны в истории человечества почтили минутой молчания. А затем под государственный гимн Республики Беларусь и залпы салюта останки красноармейцев были торжественно перезахоронены в братской могиле поселка Калинино.
О погибших воинах отслужил литию настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы иерей Вячеслав Сердюков.
Он зачитал собравшимся на митинге стихотворение, найденное в шинели одного из погибших красноармейцев:
Послушай, Бог… Еще ни разу в жизни
с Тобой не говорил я, но сегодня
мне хочется приветствовать Тебя.
Ты знаешь, с детских лет мне говорили,
что нет Тебя. И я, дурак, поверил.
И вот сегодня ночью я смотрел
из кратера, что выбила граната,
на небо звездное, что было надо мной.
Я понял вдруг, любуясь мирозданьем,
каким жестоким может быть обман.
Не знаю, Боже, дашь ли Ты мне руку,
но я Тебе скажу, и Ты меня поймешь:
не странно ль, что средь угасающего ада
мне вдруг открылся свет, и я узнал Тебя?
…
Сигнал. Ну что ж? Я должен отправляться.
Мне было хорошо с Тобой. Еще хочу сказать,
что, как Ты знаешь, битва будет злая,
и, может, ночью же к Тебе я постучусь.
И вот, хотя до сих пор Тебе я не был другом,
позволишь ли Ты мне войти, когда приду?
Но, кажется, я плачу, Боже мой, Ты видишь,
со мной случилось то, что нынче я прозрел.
Прощай, мой Бог, иду и вряд ли уж вернусь.
Как странно, но теперь я смерти не боюсь.
