Запад не оставил попыток установить плотный контроль над политическими элитами Средней Азии, считает Игорь Николайчук, эксперт Российского института стратегических исследований (РИСИ).
Цель прежняя – заблокировать сближение с Россией, не дать молодым государствам встроиться в перспективные евразийские интеграционные проекты. Главное средство-оголтелая пропаганда, самое дешевое и верное оружие.
Конечно, не случайность, что раздел традиционного доклада директора национальной разведки США Дж.Клэппера “Внешние угрозы безопасности США в оценках американского разведсообщества” с недавних пор называется “Россия и Евразия”. Это можно трактовать как некое признание со стороны американцев особой роли Российской Федерации на евразийском пространстве.
Клэппер верно отмечает, что “После начала кризиса на Украине в 2014 году Москва удвоила усилия по укреплению своего влияния в Евразии. Ее цель также ясна – не допустить любых попыток смены власти в бывших советских республиках по сценарию Майдана.
Прогноз развития событий в странах Центральной Азии по Клэпперу следующий. “Экономические проблемы, вытекающие из низкой эффективности хозяйственного управления, падения цен на сырьевые товары, снижения объемов внешнеторгового оборота, ухудшения условий торговли, падения объема денежных переводов из России, что связано с ослаблением российской экономики, рост этнической напряженности и продолжение практики политических репрессий, вероятно, явятся основными факторами угрозы дестабилизации обстановки в этих странах”.
Все ожидаемо. Но очевидно и другое – эти страны сегодня не рассматриваются как сфера жизненно важных интересов США. При этом практически признается особая роль России в Евразии.
Нельзя пройти мимо недавно появившегося обширного доклада двух ведущих американских специалистов по постсоветским странам Евгения Румера и Пола Стронски. Они констатируют уход США и стран Североатлантического альянса из этого региона, но активно проводят ту мысль, что реальным геополитическим игроком здесь уже стала КНР: “На этом фоне риторика российских элит относительно евразийской интеграции и восстановления традиционных связей, существовавших в советскую эпоху, все больше выглядит нереалистичным анахронизмом”.
Таким образом, в завуалированной форме выдаются рекомендации по политическому “стравливанию” России и Китая. Но в итоге делается весьма важный вывод о том, что интеграция постсоветских стран в рамках какого-то проекта — дело весьма реальное и даже где-то неизбежное: “Ни одно из 12 государств не избавилось окончательно от советского наследия. В ближайшие десять лет в любом из них под давлением внутренних или внешних факторов может произойти откат назад. Все страны продолжают оставаться в переходном состоянии”.
А какова позиция российской дипломатии? Конечно, отношения на пространстве Евразии — дело суверенных государств. Все решается индивидуально и в зависимости от обстановки. Без нажима и с полным учетом национальных интересов. Но, однако, в новой Концепции внешней политики Российской Федерации (утверждена президентом России 30 ноября 2016 года) мир впервые концептуально поделен на Азиатско-Тихоокеанский регион, Евроатлантический и Евразийский регионы, безопасность которых — залог стабильности международных отношений. Интеграционные процессы, которым будет содействовать Россия, теперь позиционируются не в СНГ (так было в варианте 2013 года), а в Евразии. Важнейшее направление внешней политики России, как и прежде, — СНГ. Но в редакциях 2008 и 2013 годов не говорилось о ЕАЭС. Теперь этот экономический союз — ядро интересов в СНГ.
