Как влияет на язык Интернет и общение в социальных сетях?
Вслед за интернет-языком в науку и в обиход приходит интернет-лингвистика. Как считают учёные, у этой части лингвистики большое будущее: всё больше людей получают доступ к Интернету; создаются новые компьютерные технологии; появляются новые способы онлайн-общения. Так Интернет создаёт новые языки и перемалывает старые.
На филфак я попала после гуманитарного класса гимназии, учителя которой ассоциировали её, себя и нас с Царскосельским лицеем. А, например, про мат наш учитель литературы говорил, что выражаться матом — всё равно что носить грязное бельё. Одноклассники больше жили в реальности, чем я — замкнутая девочка без подруг и друзей. Зато с Чеховым и Достоевским в сумке.
К институту правила сковали меня. Никаких «блин» и «как бы» в моей речи. Тем более никакого мата. Никакого сленга. И — никаких друзей. Не знаю, осталась ли бы я стерильной, как орфографический словарь, если бы пошла в аспирантуру, или ветер жизни так или иначе настиг бы меня? Не знаю.
Я оказалась в редакции газеты. А там не только «блин». Хлынул русский мат и ужасное, непереносимое: «Вы прососали новость!» И более нейтральные: дедлайн, тайм-код, «свежая голова». Много всего. Я привыкла, перестала дичиться.
И тут пришёл олбанский. Сейчас он неактуален. Но ведь помните? «Выпей йаду», «аффтар, пиши исчо!» Тогда казалось смешно, теперь наигрались. Но зато тогда у меня проснулось чувство юмора, я перестала со звериной серьёзностью взирать на русский язык, я поняла то, что и так знала раньше: русский язык — живой как жизнь, он существует и развивается по тем же законам, что и каждый человек и в целом общество, сленги подпитывают и иногда пополняют его основной запас — но явно же не убивают. Так что тот вариант, в котором пребывает сегодня язык русского Интернета, мне кажется вполне приемлемым и совсем не убойным.
Чего мне не хватало раньше? Лёгкости и друзей. Сленг приходит от друзей, потому что язык — явление общественное — в изоляции способен лишь к консервации. Чувство юмора приходит через лёгкость, лёгкое отношение к жизни. Лёгкость тоже приходит тогда, когда у тебя есть друзья.
Так, я легче отнеслась к правилам. Мне понравилось начинать предложение с маленькой буквы и с маленькой буквы писать имена. Мне понравилось не ставить точку, если это — последнее предложение высказывания. И мне нравится ставить скобочки, вот так ))) — выражая свои эмоции в тексте письма.
Я никогда не делаю этого на бумаге. Что подтверждает: это признаки интернет-языка. Так делают и те, кто пишет мне. Что подтверждает: это некий культурный письменный код. Что говорят об этом лингвисты, знатоки и исследователи языка?
Лезу в «Википедию» (а, кстати, «лезу» — это уже сленг или пока ещё просторечие?), важнейшую энциклопедию современной жизни. А там уже есть статья «Интернет-сленг». И точно, как я могла забыть! Только от эгоизма начав с собственного детства, я не подумала о том, что интернет-сленг произошёл от первых людей Интернета — программистов и сисадминов, компьютерщиков! Используя интернет-сленг, мы все идём за ними, первопроходцами, технарями, и опираемся на их язык — технической интеллигенции без самокопаний гуманитариев.
Ну конечно, важная примета — англицизмы, которые ухнули в русский язык в девяностых прямо английским шрифтом — такие слова лингвисты называют варваризмами. Но постепенно они были переварены русским, и поэтому мы имеем теперь достаточно слов, чтобы вообще говорить о компьютерах: винчестер, пиксели, дисплей, ксерокс. А ещё — сокращения. Клава — из клавиатуры, комп — от компьютер. А ещё — обрусение: апгрейдить — от to upgrade, кликнуть — от to click.
Неудержимый рост настолько преобразил язык интернет-пользователей, что британские лингвисты, издатели Collins English Dictionary, безнадёжно отстав, уже пять лет назад обратились к пользователям сетей Facebook, Twitter и MySpace, чтобы дополнить словарь новыми словами. И вскоре насчитали аж 267! Многие из них были междометиями, выражающими эмоции или действия: hmm — задумался, heh — разочарован, meh — нет, mwah — поцелуй. Другие — сокращениями: как noob — от newbie — новичок или, если брать аналог в русском интернет-сленге, чайник. И слова, образованные после слияния двух слов: staycation — от vacation (отпуск) и stay (оставаться), то есть отпуск, проведённый дома. Или ecotarian — от ecology (экология) и vegetarian (вегетарианец) — по-русски было бы экотарианец: человек, употребляющий только экологически чистые продукты.
— В ближайшие три года большинство этих слов могут выйти из употребления, — убеждён главный редактор издательства Collins Илейн Хиглтон, — включая эти 267 слов. Просто потому, что они не приживутся.
Заслуженный профессор лингвистики Дэвид Кристал известен тем, что сформулировал подраздел лингвистики, который изучает изменения языка, происходящие под влиянием активного развития Интернета. Он интернет-лингвист. Его коллеги-психологи пошли ещё дальше и занялись мотивацией нашего поведения при работе с компьютером — human-computer interaction, опираясь при этом на лингвистику, особенно в восприятии нами веб-интерфейса. У этой части лингвистики большое будущее: всё больше людей получают доступ к Интернету, создаются новые и новые компьютерные технологии, а следовательно, появляются новые способы онлайн-общения. Так и получается, что Интернет создаёт новые языки и перемалывает старые.
Мы уже не можем критически оценить, как изменил Интернет среду нашего общения. У прошлых поколений не было эсэмэсок, чатов, скайпа, электронной почты. Конечно, лингвисты волнуются. Как волновались в XV веке — когда начали печатать первые книги, в XIX — когда изобрели телефон, в XX — когда на человечество обрушились радио и ТВ. Разве это не изменило нас? Конечно, изменило. Но не убило языки, хотя многое изменилось.
— Создание новых средств связи не приведёт к деградации языка, но ещё покажет нам, насколько разнообразным может быть общение в Интернете, — считает родоначальник интернет-лингвистики Дэвид Кристал.
Ольга Огарёва
