Академик Валерий Тишков рассказывает, как киевские власти переделывают русских в украинцев и от чего зависит этническая самоидентификация.
Валерий Александрович, одни и те же жители Украины называют своим родным языком русский, а в ходе других опросов указывают какую-то другую национальность – обычно титульную. Почему так происходит?
Валерий Тишков: Родной язык и национальность далеко не всегда совпадают. Родной язык – это основной язык знания и общения. Русский – не только родной язык русских. У нас добрая половина мордвы, марийцев, бурят, чувашей, якутов, карел, калмыков не знает даже языка своей национальности, для них родной язык – русский. У нас что, евреи только на иврите говорят, что ли? Для 99 процентов из них родной язык – русский.
А как бы вы оценили методы строительства украинской нации, которые сейчас так активно использует Киев? Воспевают по телевизору новых героев, вроде Степана Бандеры. Строят новые национальные мифы.
В. Т.: Слабые попытки построить на Украине нацию на полиэтничной гражданской основе делались, но теперь этот проект опять уступил место жесткому этническому национализму. Хотя они признавали статус проживающих на Украине карпаторусин, венгров или поляков. При Януковиче даже подписали европейскую хартию о региональных языках и языках национальных меньшинств. Однако новый режим сразу эту хартию попытался ограничить, прежде всего, в отношении русского языка, то есть отказаться в регионах массового проживания русских от его статуса как второго официального языка.
Теперь все народы, кроме этнических украинцев, объявлены меньшинствами. Включая русских, которых вообще-то трудно назвать меньшинством, ибо они составляли значительную часть населения Украины, а уж носители русского языка составляли не меньше половины всего населения.
Этнический национализм пытается утвердиться, создав свою концепцию прошлого, свой пантеон героев, пробудить солидарность на основе сугубо украинских ценностей и символов. Для этого осуществлена сугубо негативная трактовка периода СССР и Российской империи. Они трактуются как период страданий и несправедливостей для украинского народа, чтобы как-то консолидировать нынешнее население на принципах отторжения от России, даже откровенной враждебности к нашей стране.
Кроме того, идет очень мощный процесс укрепления позиций украинского языка. Ущемляют статус других языков и тем самым дискриминируют тех, кто говорит на русском, польском или венгерском языках. Так что гражданам Украины еще предстоит борьба за официальное двуязычие хотя бы на уровне регионов преимущественного проживания неукраинского населения.
Насколько влияет на смену самоидентификации людей снос старых советских памятников, переименование улиц, переписывание школьных учебников? Или, например, уменьшение преподавания на русском языке в школах?
В. Т.: Постсоветский национализм обладает определенной эффективностью. Задействованы мощные медиаресурсы – телевидение – и система образования. Плюс вся политическая риторика строится во многом на этих новых национализмах. Противодействовать этому очень трудно. Новое поколение воспринимает упрощенные и намеренно искаженные трактовки об исключительности нации, ее прошлом величии и страданиях от внешних сил, особенно от царей, большевиков или «русских колонизаторов». Мы видим, как быстро меняются массовые настроения среди украинцев. Антироссийские настроения там были давно, преимущественно на Западной Украине, но сейчас они стали почти всеобщими. В России, кстати, в последние годы тоже появились существенные антиукраинские настроения, чего никогда не было.
Так что это «верхушечный» процесс, однако в нем участвуют не только политики, но и интеллигенция, и он приносит свои результаты. Сверху насаждается новая мифология, новые взгляды, включая самые радикальные, экстремистские, что очень опасно. Это своего рода психологическая подготовка к открытому конфликту, к войне, которые в принципе возможны даже между культурно близкими народами.
Какая доля населения на это легко поддается, а какая все равно останется при своем?
После распада СССР только Российская Федерация избрала путь многонациональности, федеративного устройства. Он в большей степени учитывает культурную сложность общества, его многоэтничность, поликонфессиональность. В других новых странах возобладал этнический национализм.
Например, в Латвии если нация, то не латвийская, а латышская, то есть этнические латыши. Если вы хотите примкнуть к этой нации, то давайте из русских становитесь-ка латышами.
Вообще-то этническая основа нациестроительства вполне возможна в моноэтнических странах, таких как Армения. Или Грузия, но только если без Абхазии и Южной Осетии. Или Азербайджан, хотя и там есть сильные меньшинства: талыши, лезгины.
В последние годы началось движение к гражданскому пониманию нации, то есть нации как гражданского сообщества. Но оно идет с трудом. Скажем, Назарбаев неоднократно выступал в пользу идеи «казахстанской нации», Но этнический казахский национализм настолько силен, что даже Назарбаев идет иногда на попятную.
