Бродит в Крыму такой анекдот. Вопрос: кто такие крымчане? Ответ: потомки отдыхающих россиян…
Русские – не чужие
Точно установить время появления славян-русов в Крыму невозможно. Но точно, что к середине X века часть крымских земель находилась под рукой великих киевских князей. Сохранились договоры киевского князя Игоря, его сына Святослава и внука Владимира с византийскими императорами на предмет власти над крымскими землями. Первый такой договор датирован 944 годом. А в 988-м после взятия Корсуни (Херсонеса) князь Владимир принимает крещение в Крыму.
Тогда же Византия признала права Руси на город Боспор (ныне – Керчь). Тмутараканское княжество, включавшее в себя и Керченский полуостров, продержалось до середины XII века, пока не заполнилось Причерноморье половцами-кыпчаками. Правда, этим кочевникам Крым достался ненадолго. Уже в 1223 году жители Сурожа познакомились с новой напастью – монголо-татарскими всадниками. Колонизация полуострова ордынцами растянулась на долгие десятилетия. Лишь в середине XV столетия, когда раздираемая смутами Орда ослабела совсем, Крым оторвался от кочующей метрополии и превратился в государство – Крымское ханство. Начался процесс создания нового этноса – крымско-татарского, впитавшего в себя кровь татар, половцев и других народов.
От набега до набега
Принято думать, что вся прелесть отношений Руси с Ордой после ее геополитической тяжелой и неизлечимой болезни автоматически перенеслась на Крымское ханство. На самом деле при Иване III две страны жили не просто в мире, а в истинной дружбе. Были общие враги: литовцы и поляки, но прежде всего – ордынцы. Так, в 1465 году, когда хан Большой Орды Ахмат двинул на Москву крупное войско, крымский хан Хаджи Гирей атаковал его первым. И Ахмат был вынужден изменить планы. А в 1480 году, который считают годом окончания ига на Руси, именно вторжение крымчан в польские пределы не позволило тамошнему королю Казимиру отправить армию на помощь союзнику-ордынцу. И у того не хватило смелости напасть на русских в одиночку.
Однако к этому времени Крым уже пять лет как превратился в вассала Османской империи. В прибрежных городах осели турецкие гарнизоны, ханский трон теперь не наследовался, а передавался кому-нибудь из династии Гиреев распоряжением из Константинополя. Чем сильнее становилась Московия, тем напряженнее – ее отношения с южными соседями. Крым и рад был бы продолжить дружбу, но сюзерен в таких отношениях с великими князьями заинтересован не был. И в начале XVI века крымский корабль стало разворачивать против московского ветра. Теперь крымская конница перестала тревожить набегами южные польские земли и переключилась на южные русские. Постепенно вооруженное посещение Руси превратилось в систему, причем систему экономическую. Значительную часть доходов крымскому хану стала приносить работорговля. Воин-крымчанин отправлялся в поход с луком, саблей и длинными сыромятными ремнями. Ими вязали пленных крестьян, вскоре на рынках Крыма превращавшихся в рабов, которых охотно покупали прежде всего в Турции. Существует гипотеза, что за неполные триста лет вражды крымцы угнали в рабство примерно 3 миллиона русских и малороссов. Правда, нет ли – но, например, в 1521 году бунчук крымского хана Мехмета Гирея торчал несколько дней над шатром в 15 верстах от Москвы. Калуга, Тула, Серпухов, Кашира, Коломна превратились в первую линию обороны.
Москва защищалась. Строились пограничные засечные линии, на юг отправлялись специальные отряды. Но история многократно показывала, что отсидеться в обороне от агрессивных соседей невозможно. Сдается, это понимали и Иван Грозный, и Алексей Тишайший, и Петр Великий. Однако сил справиться с Крымским ханством, за которым стояла мощная Османская империя, попросту не хватало. Но победа, одержанная русскими войсками во главе с князем Воротынским в 1572 году в битве при Молодях, сильно отразилась на потенциале крымского войска. И с той поры под Москву крымцы не добирались. Политические амбиции ханов по части захвата Руси испарились. Но набеги «экономического» свойства продолжались вплоть до 1783 года, когда Крым оказался в составе Российской империи.
Активная оборона
На первый взгляд воевать Крым – дело приятственное. Тепло, фрукты, море кругом, горы невысокие, до полутора километров. Да и сам полуостров невелик – в самом протяженном месте чуть более 300 верст. Оказалось, войны там – штука сложная, непредсказуемая, чреватая большими потерями.
Во-первых, до Крыма из московских пределов еще надо добраться. Одно – уйти в набег верховыми. Другое – пехота, без которой Перекоп и городские крепостные стены не взять, артиллерия, повозки обоза. Небольшие русские партии прорывались в Крым еще в XVI веке. А вот первый масштабный поход был предпринят только в конце XVII. Не похоже, чтобы царевна Софья, правившая Россией, была озабочена выходами государства к южному морю. Причиной выступления против Крымского ханства стал подписанный русской стороной договор о «вечном мире» с Речью Посполитой и как его следствие – обязательства перед антитурецкой коалицией, сформировавшейся в уставшей от османских притязаний Европе. Кроме того, царевна испытывала трудности с легитимностью собственной власти и хотела «поднять рейтинг» с помощью успешной войны.
В 1687 году Софья отправила своего фаворита князя Василия Голицына со 100-тысячным войском «воевать Крым». Но до цели похода князь так и не добрался. Крымцы запалили степь неподалеку от того места, где сейчас находится город Запорожье. И армия, в одночасье лишившись подножного корма для тысяч лошадей, повернула назад. Спустя два года Василий Васильевич вновь отправился на юг. И остановился у Перекопского вала. Штурм штурмом, и он был вполне по силам русскому войску, насчитывавшему более 110 тысяч воинов. Но за Перекопом расстилались жаркие крымские степи, без колодцев и водопоев. Голицын рассудил, что армия там не выживет. И – снова развернул колонны.
Не достиг крымской земли и Петр I. В начале царствования ограничился взятием турецкой крепости Азов, в 1711-м двинулся в Прутский поход, однако попал в окружение и едва не угодил в плен. Свободу удалось сохранить, а вот Азов взамен пришлось вернуть.
Нехватка пресной воды в Крыму – это не проблема только сегодняшнего дня. С ней познакомились в 1736 году солдаты армии русского фельдмаршала Бурхарда Миниха. Перекоп взяли быстро, а дальше 50-тысячное войско направилось в сторону Козлова (ныне – Евпатория). Запасы питьевой воды закончились, а пополнить их в выжженной степи было негде. Участник той войны вспоминал в мемуарах, что вместо воды солдатам давали по чарке вина и заставляли держать во рту свинцовую пулю. Якобы помогает бороться с жаждой. За каждой ротой двигалась телега с бочкой вина. Отставших и обессилевших отпаивать.
Миних прошелся по Крыму с успехом. Взял столицу, Бахчисарай, и несколько крупных городов. Посчитав задачу выполненной, через месяц отправил армию в обратный путь. В боях она потеряла около 2 тысяч человек, от болезней – более половины личного состава, 27 с половиной тысяч. Эпидемии во время крымских кампаний были в порядке вещей. Воевали преимущественно летом – а значит, жара, вода в дефиците, пища скудная и однообразная. Вот и косило людей тысячами от всякой заразы. Сто с лишком лет спустя так же жестоко природа расправлялась с французской и британской армиями во время осады Севастополя в Восточную войну.
В 1737 году война с турками и Крымским ханством продолжилась. На сей раз на полуостров через Сиваш ворвалась армия под командованием фельдмаршала Петра Ласси. Был взят один из лучших крымских городов – Карасу-Базар. А дальше все повторилось, будто под копирку. Крымцы в открытый бой старались не вступать, «теребили по хвостам». Мирное население при приближении русских солдат бросало хозяйства и уходило в горы. Еды не хватало. Ласси повернул на зимние квартиры.
Надо признать, что оба военачальника вели себя в Крыму крайне жестко. Многие города и деревни были разрушены. Тактика выжженной земли, применявшаяся обеими сторонами, привела к тому, что в благословенных местах начались эпидемии и голод.
Все эти «крымские маневры» были лишь частью русско-турецкой войны, в ходе которой Россия предприняла первую серьезную попытку вернуться на берега Черного моря, которое когда-то византийцы называли Русским. Попытка оказалась не слишком удачная: мир, заключенный с Портой в 1739 году, никаких территориальных приобретений не принес. Вернули лишь Азов со срытыми укреплениями. Иное дело – приобретенный опыт борьбы с ханством на его земле. И – появившаяся уверенность в правильности выбранной стратегии.
Негреческий проект
В одном из писем Екатерине Великой французский энциклопедист Вольтер набросал большой план движения России на юг, апофеозом которого, по его мнению, должен стать перенос столицы из Петербурга в Константинополь. Знатоки говорят, что Вольтер шутил. Может, и так. Но русская императрица к проекту, носившему название «Греческий», относилась весьма серьезно. Она думала о необходимости создать новую страну на землях Молдавии, Валахии и Бессарабии под названием «Дакки» и управлением православного монарха и восстановить Греческую империю (то бишь Византийскую). И там, в Византии, собиралась поставить на управление одного из внуков – великого князя Константина. Таким образом, судьба Крыма в Петербурге вопросов не вызывала. Без Крыма дальнейшее движение невозможно. Вопросы вызывало другое: когда и как начинать. Но тут помогли турки.
В 1768 году в Польше началась очередная заварушка. Не всем понравилось решение Сейма уравнять в правах католиков и православных. Недовольные подняли восстание, потерпели поражение и отползли к турецким границам, где и попросили у Порты помощи. Нюанс в том, что на троне в Польше сидел король, настроенный прорусски и заключивший с Россией военный союз. Соответственно, с недовольными разбиралась в Польше Русская армия. Кончилось все тем, что Турция потребовала от России вывести из Польши войска и отменить решение Сейма по религиозному вопросу. Тот самый случай, когда для драки нужен повод. Россия, понятное дело, ультиматум проигнорировала. И началась очередная русско-турецкая война. Разумеется, с участием крымского вассала Порты.
70 тысяч крымских всадников перевалило границу в начале 1769 года. Однако армия под командованием Петра Румянцева остановила их под Екатеринославом (ныне – Днепропетровск). Началось встречное движение. Один из русских корпусов заблокировал войска Крымского ханства на их территории. А в это время основные силы армии громили турок на материке. Взятие крепости Хотин, Ясс, Бухареста, победы Румянцева у Рябой Могилы, при Ларге и Кагуле, уничтожение турецкого флота в Чесме – все это славные страницы русской военной истории, повлиявшие и на ситуацию в Крыму.
Еще летом 1769 года Екатерина II распорядилась начать переговоры с крымским ханом о выходе полуострова из-под вассальной зависимости от Турции. Причем царица подразумевала не смену хозяина, а именно независимость. Канцлер Никита Панин получил от Селима III Гирея оскорбительный отказ. Ничего более не оставалось, как решать проблему силой.
В начале лета 1771 года Русская армия сконцентрировалась у Перекопа. Первый бой грянул 14 июня. События развивались скоротечно. Уже спустя две недели блицкриг завершился под Феодосией: 100-тысячная крымская армия перестала существовать. Селим бежал в Стамбул. А вся крымская аристократия обратилась к русскому командованию с официальным письмом, содержащим предложение о мире и дружбе. Официальный документ на сей счет был подписан русским командующим князем Василием Долгоруковым и новым крымским ханом, Сахибом Гиреем, только в конце 1772 года. Зато в бумаге черным по белому записали: Крым – независимое ханство под покровительством России. К России отходил порт Керчь. Стало быть, выход из Азовского моря в Черное становился российским.
После болезненных поражений на дунайском театре военных действий султан Османской империи запросил мира, и в июле 1774 года в местечке Кучук-Кайнарджи мирный договор между Россией и Турцией был подписан. В нем подтверждалась независимость Крымского ханства, принадлежность Керчи и приобретение Россией части побережья Черного моря – от Буга до Кубани. Казалось бы – все, можно остановиться на время…
Не тут-то было! В эти же дни новый хан, Девлет Гирей, высадился в Алуште вместе с турецким десантом. Побили его тут же. В частности, бил батальонный командир Михаил Кутузов, который во время этого процесса и получил ранение глаза. Девлет же уцелел и сбежал в Кафу (ныне Феодосия), где и осел под прикрытием остатков десанта. Короче говоря, ни турки, ни хан Девлет IV Гирей выполнять условия мирного договора явно не собирались. А Россия не могла вот так – с бухты-барахты – провести силовую операцию. Ханство-то – независимое!
Предлог нашелся в 1776 году, когда было решено вывезти из Крыма военное имущество Русской армии. Быстро выяснилось, что имущество сохранилось только на бумаге. Крымцы не постеснялись стащить все, что плохо лежало. А плохо лежало почти все по той причине, что деньги, выделенные крымским чиновникам на содержание и охрану складов, тоже разворованы. В Крым вступили части под командой генерала Александра Прозоровского. Среди прочих – полки Московской дивизии под началом генерал-поручика Александра Суворова. Так вышло, что всем 20-тысячным корпусом временно командовал именно Александр Васильевич.
Кровь лить не пришлось. Местная знать отказалась поддерживать Девлета и избрала нового хана – Шагина Гирея. Крымская армия разбежалась, едва прознала о приближении русских солдат. На этот раз наши войска из Крыма не ушли, как сделали это в 1774 году, поверив в искренность турецких намерений. Остались по официальному запросу крымского хана.
Менеджмент по-суворовски
О крымском периоде жизни великого русского полководца говорят куда меньше, чем о штурме Измаила или переходе через Альпы. А жаль, ибо в Крыму будущий генералиссимус проявил себя весьма изрядно. В том числе и как администратор. Чего от Суворова при его вспыльчивом, взрывном характере и склонности к эпатажу никто не ожидал. Кроме, может быть, графа Григория Потемкина, управлявшего к тому времени Новороссией и хорошо знавшего таланты своего протеже.
Турки не успокаивались, и султан назначил нового хана. Селим III Гирей появился на полуострове в начале 1778 года. И тут же вспыхнули восстания. Его, так сказать, коллега Шагин Гирей настолько не вписался в местный политический ландшафт, что население приняло Селима за освободителя. Эту роль ему сыграть не удалось, так как вмешались русские войска. А вскоре на полуостров вернулся Суворов, назначенный командовать войсками, дислоцированными в Крыму и на Кубани.
Прежде всего Суворов озаботился тем, чтобы наладить нормальные отношения между солдатами и местными жителями. В связи с чем обратился к своим подчиненным с внятным приказом, запрещающим чинить гражданскому населению всяческие неприятности. Затем генерал принял меры для улучшения солдатского быта. Параллельно занялся созданием системы гражданского управления полуостровом. По военной части усиливал созданные ранее полевые укрепления, разработал систему постоянных постов на всем побережье.
Представители христианского населения – армян и греков – обратились к Суворову с жалобами на притеснения. Им запрещали ставить храмы и обложили сверхналогами. Александр Васильевич оперативно организовал переселение свыше 30 тысяч человек в соседние с Крымом земли Новороссии. Греки осели на азовском побережье Мелитополя до Мариуполя. Армяне перебрались в крепость Святого Дмитрия. Неудивительно, что нынешний Ростов-на-Дону имеет такую обширную армянскую диаспору и целый армянский пригород – Нахичевань.
Отдельной заботой явились турецкие боевые корабли, так и не покинувшие Ахтиарскую бухту. Ту самую, что была позднее выбрана для строительства Севастопольского военно-морского порта. После убийства турецкими матросами казака Суворов обратился к начальнику эскадры с требованием провести расследование и наказать виновных. Гаджи-Мехмет прислал в ответ формальную отписку. Тогда русский генерал пустился на военную хитрость: всю ночь сотни солдат рыли укрепления на мысах, окружающих вход в бухту. Утром Гаджи-Мехмет увидел, что его прикованные к месту полным штилем корабли находятся под прямой наводкой береговой артиллерии. Уйти туркам удалось, но пришлось тащить тяжелые боевые корабли вручную. Их взяли на буксир весельные шлюпки. Гаджи ушел недалеко от берега и встал на якоря. Затем, в свою очередь, потребовал объяснений от русской стороны. Суворов отписал письмо, полное уверений в дружбе и миролюбии. Но когда турецкий командир попросил разрешения пополнить запасы пресной воды из единственного источника – отказал. Под вежливым предлогом. Турецкая эскадра продержалась две недели. И – снялась с якорей. За эту дипломатическую операцию императрица наградила полководца золотой табакеркой.
В 1779 году Суворова направили на службу в Астрахань. Перед этим он успел письменно поделиться с Потемкиным своим видением будущего крымской земли. Очевидно, что и тот, и другой понимали: спокойствие придет сюда только в том случае, если полуостров окажется в составе Российской империи.
Сугубо мирным путем
Затишье в Крыму по местным меркам продолжалось довольно долго – целых два года. Но в 1781-м началось очередное восстание, спровоцированное политтехнологами из Стамбула. Сформировались два лагеря: прорусский и протурецкий. Начались нападения на солдат русского гарнизона и резня политических противников. Шагин Гирей, то теряющий, то обретающий фантомную власть, видимо, тоже понял, что имеется только один выход из положения. И когда к нему обратились по воле Петербурга с предложением отказаться от престола, он согласился, не мешкая. Выговорил себе житье-бытье в Центральной России – в Воронеже, потом в Калуге. Но затосковал, испросил разрешения на отъезд в Турцию. В бывшей метрополии его поселили на острове Родос, где и умертвили. В этом смысле Порта всегда была последовательна.
8 апреля 1783 года Екатерина II подписала манифест, согласно которому Крым, Кубань и Тамань включались ею в состав России: «В прошедшую с Портой Оттоманскую войну, когда силы и победы оружия Нашего давали нам полное право оставить в пользу Нашу Крым, в руках Наших бывший, Мы сим и другими пространными завоеваниями жертвовали тогда возобновлению доброго согласия и дружбы с Портою Оттоманскою, преобразив на тот конец народы татарские в область вольную и независимую, чтобы удалить навсегда случаи и способы к распрям и остуде, происходившим часто между Россиею и Портою в прежнем татар состоянии… Но ныне… по долгу предлежащего Нам попечения о благе и величии Отечества, стараясь пользу и безопасность его утвердить, как равно полагая средством, навсегда отдаляющим неприятные причины, возмущающие вечный мир между империями Российскою и Оттоманскою заключенный, который Мы навсегда сохранить искренне желаем, не меньше же и в замену и удовлетворение убытков Наших, решилися Мы взять под державу Нашу полуостров Крымский, остров Таман и всю Кубанскую сторону».
В это время Крымским и Кубанским корпусами вновь командовал Суворов. А все дипломатические и организационные хлопоты по передаче власти легли на плечи оправившегося от ранения Кутузова. В июне 1783-го на вершине горы Ак-Кая крымская знать дала присягу на верность Российской империи. Присягу принял граф Потемкин.
Строить жизнь под новой короной начали весьма энергично. Закладывались новые города – Симферополь на месте скромного городка Ак-Мечеть и Севастополь неподалеку от развалин древнего Херсонеса, восстанавливали старые, разрушенные за полвека войн и восстаний. Государыня распорядилась об отмене таможенных пошлин в крымских портах. Потемкин с особым тщанием взялся за развитие соляного промысла. Приступили к восстановлению сельского хозяйства, в первую очередь за счет раздачи казенных земель прибывающим в Крым переселенцам. Крепостное право на полуострове отсутствовало, но высшему сословию сохранили права на землю и наделили всеми правами русского дворянства. В 1784 году опять-таки указом Екатерины II в России появилась новая область – Таврическая, включившая в себя не только крымские уезды, но и территории бывшего Крымского ханства за пределами полуострова.
Последняя попытка Порты вернуть утерянное свершилась в 1787 году. Но бои, за исключением военно-морских баталий, проходили за пределами Крыма. И были настолько успешны для русского оружия, что Турция, в очередной раз оказавшись в тяжелом положении, запросила мира, который и был подписан в Яссах в 1791 году. По этому договору Османская империя признала Крым российской землей.
Михаил БЫКОВ, Москва
