Еще несколько десятилетий тому назад в обиходной речи коренных самаркандцев частым словечком мелькало “крепость”. Так обозначали границу между старым городом и новым, русским.
Этот земляной клин в советское время простирался от стадиона “Спартак” до улицы Ташкентской и ограничивался в ширину улицами Дагбитской и Ахунбабаева. И хотя уже тогда здесь ничто не напоминало о крепости, в людской памяти он существовал именно под этим названием.
Крепость повелел заложить Амир Темур в 773 году хиджры (1371-1372 годы). На высоком холме, окаймлявшем западную окраину Самарканда, начались строительные работы, участие в которых принимали тысячи рабов.
Крепостную площадь в 30 гектаров окружала глиняная стена толщиной в несколько метров. Между самим городом и крепостью протекал полноводный арык Новадон, чьи воды были использованы для заполнения крепостного рва. Кроме того, арык этот отводил сточные воды из крепости в речку Сиаб.
В возводимую цитадель – кала – можно было проникнуть либо через Самаркандские ворота – с восточной стороны, либо через Бухарские – с южной. Внутри крепости в том же году соорудили мавзолей над могилой суфия Нуриддина Басира, известного позднее под названием Кутби Чахар-духум.
Уже в наше время самаркандские археологи обнаружили остатки подземного водопровода, состоящего из керамических кубуров в виде обычных лотков. При стыковке керамических частей древними мастерами применялся глиняный раствор кыр, обладавший цементирующими свойствами.
Исторических свидетельств о времени завершения строительства и дальнейшей судьбе крепости в конце XIV столетия пока не обнаружено, но зато довольно достоверны мемуары известных людей последующего века…
Так, один из них, посланник испанского короля Рюи Гонзалес де Клавихо, совершивший в конце 1404 года путешествие ко двору Темура и побывавший в нескольких дворцах Самарканда, словно сожалея о том, что ему так и не удалось побывать в главном из них, писал: “В конце города стоит замок, с внешней стороны как будто на плоском пространстве, но окруженный очень глубоким рвом, который образуется ручьем, и от этого рва замок делается неприступным. В нем царь хранил свою казну и туда не входил никто, кроме алькальда и его людей. В этом замке царь держал около тысячи пленных мастеров, которые делали латы, шлемы, луки и стрелы и круглый год работали на него”.
Это первое известное нам письменное свидетельство о самаркандской цитадели. Следующее, более позднее, принадлежит перу основателя империи Великих Моголов Бабура, автору великолепных мемуаров “Бабур-намэ”:
“Одна из высоких построек, воздвигнутых Темурбеком – Кук-сарой, который находится в самаркандском арке. Удивительная у этого здания особенность: всякий сын Темурбека, который поднимал голову, садился на престол, садился именно там. Кто складывал голову, притязая на престол, складывал ее тоже там, так что даже говорили иносказательно: “такого-то царевича отвели в Кук-сарой, то есть убили”.
В тексте своих мемуаров Бабур свидетельствует и о том, что здание самаркандской цитадели было весьма внушительным и имело четыре яруса.
Однако время и постоянные междоусобицы не пощадили уникальные архитектурные памятники эпохи Тимуридов: большинство из них было разрушено в период феодальных распрей его прямых потомков, другие же погибли под ударами пришлых завоевателей. Цитадель Самарканда- арк-разделила ту же участь…
Дальнейшие сведения о ней можно почерпнуть из российских источников XIX столетия.
Так, побывавший в Самарканде востоковед Ханыков сообщает, что на территории крепости еще сохранились некоторые глиняные строения – особняк наместника города, несколько мечетей и жилые дома знати. Кроме того, здесь же находился и знаменитый камень Кок- таш, на котором обязаны были посидеть все ханы, принимающие на себя правление государством.
В мае 1868 года в город вошли российские войска и расположились в крепости. Новые хозяева края вскоре снесли обветшавшие глиняные строения и на их месте возвели из кирпича, необходимые военным людям, казармы и мастерские, пороховые склады и арсенал, лазарет и столовую.
Здесь же воздвигли первую в Самарканде деревянную православную церковь в честь св. Георгия Победоносца.
Внутри цитадели вскоре появились и лавки, принадлежавшие русским купцам.
В начале 1870-х годов крепость стала исходным пунктом для строительства нового, европейского, города – к западу от Самарканда мусульманского.
В связи с тем, что город в то время был пограничным, строительство велось с учетом потенциального нападения. Перед крепостью очистили значительную территорию – эспланаду – и засадили ее клевером.
К югу от бывшей цитадели отвели земли для семейных нижних армейских чинов, так называемую Солдатскую слободку. Русская часть города строилась по радиально-кольцевой схеме, что позволяло контролировать из крепости всю площадь нового города.
В самом начале двадцатого столетия, когда новая часть Самарканда превратилась в уютный областной город, из крепости были окончательно выведены воинские соединения.
В советское время кирпичные здания бывшей крепости использовались для различных нужд народного хозяйства. Но еще в шестидесятые годы минувшего века от цитадели сохранились несколько строений.
О самой крепости в городе ходили легенды: якобы в ней зарыты сокровища самого Тимура, включая и его знаменитую библиотеку. Говорили и о том, что под ней существуют многочисленные подземные ходы, хранящие придворные тайны прошедших эпох.
Новые здания, вставшие вместо бывшей цитадели, совершенно изменили ее облик. И напоминанием о крепости и ее величественном дворце служит ныне лишь само название центральной площади города: Кук-сарой.
Когда был пацаном, то мой папа, уроженец Самарканда, при подъезде к городу всегда меня водил на гору, где располагался памятник, на котором была написана краткая история завоевания Самарканда русскими войсками. Во времена независимости поднялся туда и увидел, что он разрушен. Более 100 лет стоял памятник. Интересовался по этому вопросу у работников музеев Самарканда. У 4-х человек. Все узбеки. Ни один не одобрил этот акт вандализма. А сейчас возле этой горы установили дор. знаки, чтобы никто не смог остановиться и подняться к разрушенному памятнику. Грустно!