Глянул диалог критика Галины Юзефович с писателем Дмитрием Глуховским. Галина представила Дмитрия как «лицо русской литературы в изгнании».
Я даже иронизировать на эту тему не буду — пусть так.
В финале беседы Митя говорит, что первые полгода войны ничего не читал, оттого что только следил за новостями. На что Галя заметила: «Не ты один, Митя».
Ну да, не он один.
Но здесь я подумал: надо же докрутить эту нехитрую и очевидную мысль до конца, а то она как бы в невесомости повисла.
Митя следил за новостями, потому что болел.
Митя болел за свою армию.
Митя болел за свою украинскую армию, радовался всем её победам.
В конечном итоге он желал, чтоб русских убили как можно больше и гнали их, желательно до самой Москвы, с позором.
Ну ведь так? Чего скрывать-то?
Я болел за то, чтоб взяли Киев, а Митя болеет, как иные бы сказали, за «справедливость» или за «цивилизационные ценности», но на самом деле за то, чтоб русские проиграли. А проиграют они, если их армию в основном убьют и похоронят.
Это и есть «лицо русской литературы в изгнании».
Хотелось бы, чтоб Галя отдавала себе в этом отчёт.
И вот вопрос, который я задаю вслух: Галя, ты отдаёшь себе в этом отчёт?
Что до сказанного Глуховским, то я мог бы это интервью дать за него, не ошибившись ни в одной букве.
Всё там ясно заранее: Россия — зло, Россия заливает фейковым дерьмом мозги населения, Россия — деспотия, Россия — убийца, Россия напала.
В финале разговора Митя (паспорт Израиля, ВНЖ Германии и Испании как еврейского беженца с квартирой в Барселоне) сказал, что зло теперь однозначно, двух позиций быть не может — и поэтому каждый русский человек должен определиться, на стороне зла он или на другой стороне, где Митя.
Совершенно предсказуемого и, увы, банального человека Галя преподносит как умнейшего представителя российской интеллигенции, который якобы готов ответить на любые самые сложные вопросы.
Он между тем и на самые простые ответить не в состоянии.
Стоило бы этого человека поймать за пуговицу и сказать: «Мить, ну вот есть США. Вот вообразим, что к их границе подползли хоть русские, хоть марсианские, и устроили в соседней стране переворот, и начали там потихоньку колдовать против Америки, — что будет?»
А будет следующее: сами устроят там ответные сто переворотов, введут войска, посадят неправильного президента в клетку, а если надо, начнут бомбить и убьют столько людей, сколько посчитают нужным. Как убивали всегда и всюду, если не получали должного отпора.
И никакой Митя в эти дни не кричал про «однозначность зла», и не требовал, чтоб люди «определялись со своей стороной», и не читал лекции о том, что постмодерн закончился и настало время обнажённых истин (именно эту лекцию Митя прочёл ошарашенной его блистательным умом Гале).
И если во дни очередной американской агрессии Мите сказать всё это, он тупо вильнёт хвостом, посмеётся и уйдёт от ответа, сказав, что «это не моя страна», или: «А что, Саддам был хороший парень?», или: «Если другая страна вершит зло, это не означает, что моя страна должна вести себя так же».
Но всё это демагогия, а правда состоит в том, что он. Болеет. За. Чужую. Армию.
И с наслаждением рассуждает о тупости российской пропаганды. О том, как русские глупо врут, утверждая, что Украина «хотела захватить Россию».
Я точно не поклонник российской пропаганды, но вообще у нас говорили, что Украина готовилась атаковать Донбасс, а затем Крым.
Планы атаковать Донбасс и Крым не скрывались в Киеве никем: там все про это говорили — от постового на перекрёстке до президента.
Русские, случается, по случаю привирают, как и любая другая мировая пропаганда, но отчего ж Митя в упор не слышит гигабайты вранья про Россию, чьим лицом он вдруг стал?
