В начале февраля 2011 года состоялось одно из самых значимых событий в жизни Русской Православной Церкви – Архиерейский собор, на котором был принят ряд важных документов, регламентирующих жизнь Церкви, активизирующих взаимодействие Церкви с современным обществом, оптимизирующих ее внутреннее управление.
В начале февраля 2011 года состоялось одно из самых значимых событий в жизни Русской Православной Церкви – Архиерейский собор, на котором был принят ряд важных документов, регламентирующих жизнь Церкви, активизирующих взаимодействие Церкви с современным обществом, оптимизирующих ее внутреннее управление.
Вступительный доклад Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла программно определил работу собора. Он же обозначил и насущные проблемы Русской Православной Церкви, продиктованные временем, предложил пути их решения.
Доклад Святейшего Патриарха был опубликован в церковных СМИ, а также широко растиражирован светской печатью.
При этом, после его публикации в Управление Ташкентской и Среднеазиатской епархии поступили многочисленные обращения с просьбой дать разъяснения по поводу некоторых слов Патриарха, в частности – о положении Русской Православной Церкви (Ташкентской и Среднеазиатской епархии) в Республике Узбекистане.
Их контекстное изложение в СМИ, выглядит следующим образом:
«Выражая благодарность руководству Узбекистана за внимание к церковной жизни, Святейший Патриарх Кирилл сказал: “Правительство Узбекистана в своей религиозной политике отдает приоритет традиционным религиям. Принятый в 1998 году «Закон о свободе совести и религиозных организациях» и политика власти направлены на пресечение деятельности как радикальных течений, прикрывающихся именем ислама, так и псевдохристианских сект”.
В то же время, в связи с тем, что в Узбекистане имеет место запрет на миссионерскую деятельность, Его Святейшество выразил озабоченность невозможностью организации православных общеобразовательных школ. Кроме того, Русская Православная Церковь сталкивается с трудностями при регистрации новых приходов. “Впрочем, можно надеяться, что данные проблемы будут разрешены через конструктивный диалог с органами государственной власти”…»
Из сообщения видно, что слова Патриарха, хорошо знакомого с реалиями жизни Среднеазиатской епархии, носят вполне благожелательный характер.
Закон Республики Узбекистан «О свободе совести и религиозных организациях» действительно запрещает миссионерскую прозелитическую деятельность.
Данная особенность Закона вызвана нарастанием в «лихие 90-е» XX века экстремистской пропаганды в Республике. В результате, во избежание нарастания деструктивных процессов, что вполне понятно, и был наложен запрет, который коснулся абсолютно всех религиозных организаций.
Вместе с тем, закон не запрещает просветительской работы с православным населением на территории храмов.
В рамках этого же Закона не допускается включение религиозных дисциплин в учебные программы светской системы образования.
По этой причине религиозные организации и не могут создавать в Узбекистане общеобразовательные учебные заведения. При этом следует знать, что практически на каждом приходе Республики существуют воскресные школы и для детей, и для взрослых, где вполне свободно ведется разговор о духовных ценностях Православия.
По поводу же трудностей с регистрацией необходимо сказать следующее…
За период с 2008 по 2010 год в Узбекистане было зарегистрировано два православных прихода: в г. Ургенче (ноябрь 2008 г.) и в поселке Янги-Чиназ (декабрь 2010 г.). Своей очереди на регистрацию ждут еще два прихода в г.Денау и в г.Красногорске.
Если говорить о сложностях регистрации, то они имели и имеют вполне объяснимые объективные причины, поскольку со стороны государственных органов Республики Узбекистан, при рассмотрении пакета документов, поданных для регистрации, проводится весьма тщательная проверка подлинности сообщенных сведений.
Все это легко объяснимо и абсолютно логично в свете того, что многие сектантские организации сообщали в учредительных документах необъективные или, проще говоря, лживые сведения, а также скрывали противозаконный характер своей деятельности.
Во избежание обвинения в предвзятости госорганы, естественно, применяют процедуру тщательной проверки, единую для всех конфессий, которая по сути своей и не может быть мгновенной.
Кроме того, задержка с регистрацией некоторых приходов вызывалась и рядом других причин, не имеющих отношение к государственной позиции. В частности тем, например, что и сами настоятели некоторых приходов подавали недостаточно корректно, точно и своевременно оформленные заявки (при проверке списков «инициаторов религиозной организации» порой выяснялось, что авторы некоторых подписей на момент проверки уже скончались).
Можно указать и на другие «незначительные» причины, которые в совокупности увеличивали процедурное время регистрации.
В том случае, когда все формальные требования соблюдались, регистрация прихода проводилась без дополнительных задержек. Свидетельством тому является регистрация храма во имя преподобного Александра Куштского в поселке Янги-Чиназ, состоявшаяся 22 декабря 2010 года.
С первых дней провозглашения независимости Республикой Узбекистан и с исчезновением советской атеистической идеологии, Православная Церковь в Средней Азии всегда встречала искреннее и полное понимание со стороны государства. Больше того – она всегда получала всю необходимую поддержку и в своей духовной и, что немаловажно – в хозяйственной деятельности. При этом РПЦ постоянно находилась в дружеском диалоге с традиционными религиями, равноправно и официально существующими на территории Республики Узбекистан.
Во исполнение воли Патриарха, выражающей соборное решение всей полноты Церкви, Русская Православная Церковь в Средней Азии стремилась и будет стремиться проявлять еще большую активность в достижении мира и стабильности в регионе, оставаясь воплощением высоких духовных и нравственных норм в обществе.
Пресс-служба управления Ташкентской и Среднеазиатской епархии Русской Православной Церкви
