Дмитрий Медведев внес на рассмотрение в Госдуму законопроект, в соответствии с которым с виновных во взяточничестве будет взиматься штраф до стократной суммы взятки. Об этом сообщается на сайте Кремля.
Дмитрий Медведев внес на рассмотрение в Госдуму законопроект, в соответствии с которым с виновных во взяточничестве будет взиматься штраф до стократной суммы взятки. Об этом сообщается на сайте Кремля. При этом штраф не должен превышать 500 млн рублей. Штрафы будут взиматься за коммерческий подкуп, дачу взятки, получение взятки и посредничество во взяточничестве.
Ранее положительные отзывы на этот законопроект дали правительство и Верховный суд России. Подобные меры обсуждались на заседании президентского совета по противодействию коррупции 13 января.
О том, что на взяточников нужно налагать штрафы в размере до стократной суммы взятки, Медведев заявил в послании Федеральному Собранию 30 ноября 2010 года.
В настоящее время в соответствии со статьей 290 Уголовного кодекса за получение взятки максимальный штраф составляет один миллион рублей, либо он взимается в размере зарплаты или иного дохода осужденного за пять лет. За дачу взятки (статья 291) максимальный штраф составляет пятьсот тысяч рублей или взимается в размере зарплаты или иного дохода осужденного за период до трех лет.
В России, по опросам, во взяточничестве признались 26% граждан. Хотя бы раз за последний год они давали взятку чиновникам, милиционерам, налоговикам, таможенникам, сотрудникам ЖКХ, врачам или представителям образовательных учреждений. Вопрос: откуда деньги (товары) на коррупцию берутся?
Глава комитета Государственной думы по безопасности Владимир Васильев заметил как-то, что для успешной борьбы с коррупцией необходимы конкретные действия на всех уровнях власти и меры по перекрытию источников теневых и коррупционных доходов.
«Теневая экономика как раз та кормушка, которая поддерживает коррупцию. Без теневой экономики коррупция быстро умирает, потому что деньги здесь получают не из зарплаты, а как раз из той маржи, которую можно получить за счет прорех в регулировании», – подчеркнул он.
И рассказал, как в 1997–1998 гг. решалась проблема пополнения бюджета за счет борьбы с теневой составляющей. Тогда за год в результате работы фискальных, контролирующих, правоохранительных органов были увеличены сборы в бюджет приблизительно на 8%, что составило миллиарды, изъятые из теневого оборота. А чем сегодня «фискалы», контролеры и правоохранители занимаются, кроме того что «фискалят» и контролируют? В одной милиции нынче больше, чем в армии народу служит, по словам премьер-министра.
Недавно, кстати, по телевизору был показан фрагмент рабочей встречи Владимира Путина с главой Росстата Александром Суриновым, который в своем докладе особо подчеркнул, что примерно 20% отечественной экономики составляет теневой сегмент. Потом в публичных выступлениях он уточнил этот тезис.
По его словам, есть пять проблемных областей в ненаблюдаемой (теневой) экономике.
Первая – это производство товаров и услуг, которые запрещены к производству и реализации на территории страны.
Вторая проблемная область – это так называемое скрытое производство, при котором скрываются его размеры, чтобы уйти или от налогов, или от исполнения, например, трудового законодательства, отметил глава Росстата.
Еще есть так называемая неформальная деятельность: «Это когда создаются предприятия, которые не регистрируются».
Четвертая зона – это личные подсобные хозяйства населения, плюс все, что производится внутри семьи для себя.
«И пятая зона связана со слабостью статистических наблюдений. То есть мы не охватываем все предприятия, которые должны быть охвачены. Со всеми проблемными зонами ненаблюдаемой экономики мы работаем. У нас есть подходы, как исправлять, как учитывать, кроме первой», – говорил Суринов.
Заметим, что согласно оценкам Всемирного банка, теневая экономика в России может составлять даже 49% ВВП. По мнению экспертов, в 2011 г. объем незаконного бизнеса будет расти. И речь идет не только о торговцах оружием, наркотиками и проституции. С этого года увеличились страховые социальные взносы, которые работодатели платят с фонда оплаты труда. Из-за этого, по прогнозам некоторых специалистов, 20% легальных малых предприятий закроются, а кто-то уйдет в тень. Впрочем, появятся новые. По оценкам других экспертов, в 2012 г. вклад в ВВП легальных малых предприятий составит 29%. Но, как прокомментировал эти выводы советник Института современного развития Никита Масленников, «оценка Всемирного банка избыточна. Но, на мой взгляд, 35-40 процентов – это для нас реальные цифры». По оценке Росстата, в 2006-2008 гг. на теневую экономику приходилось от 14 до 16% ВВП. В прошлом году Александр Суринов говорил также, что в разных регионах России от 20 до 25% экономики находится в тени. Какие цифры «правильные»?
Определить размер «тени» не так уж и сложно, говорил председатель совета директоров компании «Арбат Капитал Менеджмент» Алексей Голубович. «Сколько люди получают денег мимо кассы, сколько тратят на рынках, сколько дают взяток. Исходя из такого рода оценок, можно и оценить масштабы теневой экономики. Не говоря уже о том, что значительная часть услуг и товаров в нашей стране всегда производилась без оформления бухгалтерии. Поэтому масштабы в 20% и больше вполне реальны», – поясняет Голубович.
Ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев более скептически смотрит на происходящее, прогнозируя, что рост налогов в дальнейшем спровоцирует увеличение тени.
«Обычно в кризис экономика уходит в тень, но основные вызовы нас ждут, когда будут повышены социальные взносы, вырастут на 8%, аналог ЕСН, тогда многие зарплаты уйдут в тень и будет, о чем поговорить», – считает Гуриев.
С точки зрения государства, теневая экономика – это плохо. Не идут налоги, бизнес не выполняет социальную функцию, снижаются доходы бюджета. Но некоторые эксперты считают, что не всегда стоит осуждать такое поведение, когда, конечно, речь идет о производстве некриминальных товаров и услуг. Такое мнение высказали представители «Дойче Банка», ссылаясь на опыт Греции, где теневая доля экономики достигла 25%. При этом население вполне комфортно переживает рецессию, гораздо лучше, чем в более законопослушных странах, таких, например, как Германия.
Коммерсанты стараются выжить, сохраняя своим существованием уровень производства, давая рабочие места. И такая нелегальная экономическая деятельность в кризисные периоды иногда даже полезна и позволяет сохранить прежний уровень жизни населения. С этой оценкой согласен и Алексей Голубович, замечая, правда, что во всем нужна мера.
Украина, к слову, долгие годы избегает социальных потрясений только потому, что от 40 до 60% экономики пребывает в «тени», и люди получают зарплату, выживая в условиях перманентного экономического кризиса, тянущегося с 2005 г.
«Оценка правильная, до определенной степени, потому что когда рост теневого сектора начинает опережать рост белого сектора, это значит, что мотивации для законного бизнеса и уплаты налогов не осталось, и государство не выполняет свои функции», – говорит Голубович.
При всех достоинствах теневой экономики эксперты не советуют забывать о негативе, который неизбежно сопутствует нелегальному бизнесу. Даже если он напрямую не связан с криминалом, сам его статус провоцирует появление коррупции, вымогательства и взяток, замечает Сергей Гуриев. Так что правовая модель определенно выигрывает в долгосрочном плане.
«От налоговых органов скрыться можно, а от рэкетиров и взяточников уходом в тень не спасешься. Теневой бизнес более подвержен вымогателям взяток и рэкетирам, потому что он не защищен своим белым статусом», – считает Гуриев.
Гораздо надежнее теневого бизнеса, разумеется, хорошая экономическая и налоговая система. Там, где сбор налогов близок к ста процентам и где бюджет способен поддержать каждого гражданина, кризис переживается еще легче, впрочем, таких стран немного. Комментарии аналитиков «Дойче Банка», которые активно цитировали СМИ, конечно, прежде всего примерялись на европейские государства. Но российский опыт почти всегда отличен от западного. У нас уже был кризис 1998-го, тогда ВВП скакнул вверх благодаря снижению налогов, вспоминает главный экономист «Дойче банк Россия» Ярослав Лисоволик. Но сейчас ситуация изменилась, появились новые факторы. «Мы это видели после кризиса 1998 года. Именно это и произошло, размеры теневой экономики в процентах ВВП снизились и это способствовало росту официального ВВП. После того, как теневая экономика стала снижаться, появились новые факторы, на сегодняшний день – это миграционные факторы и проблемы рынка труда», – комментирует Лисовлик.
Это проблема, которая более ощутима в России, чем в Европе, даже несмотря на большой поток мигрантов в европейские страны. В России происходит своего рода трудовой демпинг, когда дешевая рабочая сила из ближнего зарубежья и Азии остается в тени. Она-то и может составлять большую часть этой тени, о которой говорили в Росстате. «Росстат дает квартальные оценки количества занятых в теневом секторе – и это около 10 миллионов человек. То есть данные по рынку труда во многом подтверждают оценки Росстата о том, что доля теневой экономики в ВВП может быть около 20%, я бы даже сказал, что 25 и 30», – замечает Лисовлик.
Несмотря на приводимые цифры, размер теневого бизнеса все равно остается весьма приблизительным. Не исключено, что Росстат скоро уточнит свои измерения. Там уже высказались о предстоящем изучении доходов населения, а в ближайшем будущем статистики хотят изучить весь малый бизнес страны, который обычно и составляет основную часть теневого сектора. Но в любом случае суммы, не облагаемые налогами, просто огромны.
Посмотрим на ВВП, в сравнении с объемом которого теневые деньги и исчисляются: в 2008 г. -33 трлн. 3247,5 млрд. руб., в 2009 г. – 39 трлн. 016,1 млрд. руб., в 2010 г. – 44 трлн. 491,4 млрд. руб. И если только каждый пятый заработанный бизнесом рубль идет мимо государства, то надо очень сильно стараться, чтобы многие годы не замечать этих потерь. Те же 20% «тени» озвучиваются уже года три, минимум. ВВП меняется, а «тень» мертво держится на одной планке.
