Елена Зелинская, соавтор разрабатываемых поправок в закон «О государственном языке РФ», согласно которым политиков и государственных служащих предполагалось штрафовать за публичную неграмотную речь, недавно получила письмо – «квитанцию».
Елена Зелинская, соавтор разрабатываемых поправок в закон «О государственном языке РФ», согласно которым политиков и государственных служащих предполагалось штрафовать за публичную неграмотную речь, недавно получила письмо-«квитанцию».
Когда она открыла электронную почту, файл высветил предложение об оплате штрафа в 5000 тысяч рублей – «за искажение норм русского языка в телеэфире петербургского Пятого канала».
– Я знала, что мою оговорку из эфира вырезали, – признаётся Елена Зелинская, член Общественной палаты, – но холодный пот прошиб.
Розыгрыш журналистов программы, в которой Зелинская как раз говорила о необходимости наказания рублём за тиражируемую безграмотность, удался. Но радикальная и, как признаёт Зелинская, дискутируемая мера о системе штрафов для официальных лиц за нарушение норм речи, лишь часть комплексной реформы русского языка.
Вот только и реформа, и поправки в закон «О государственном языке РФ» трещат по швам. Настолько, что специально созданная под реформу межведомственная комиссия по русскому языку при Правительстве РФ находится на грани безделья.
Формально ей никто не предъявляет претензий, но по факту комиссия больше занята самоликвидацией, чем работой. Всё началось со скандала с четырьмя официальными словарями-справочниками 2009-2010 годов издания – орфографическим, грамматическим, фразеологическим и Словарём ударений русского языка.
До их выхода юридическая коллизия языковой ситуации состояла в том, что в стране не было официальных справочников, на которые должен опираться закон «О государственном языке РФ», принятый в 2005 году. Однако в обществе и академических кругах началась волна мощного отторжения новых словарей, которые, если кто не помнит, вменяли как новые нормы речи, прежде считавшиеся безграмотными или разговорное произношение тех или иных слов.
Типа «кофе» среднего рода, «дОговор», «йогУрт» или «брачАщиеся». Тогда РАН при содействии Общественной палаты удалось отменить статус четырёх новых справочников как обязательных, хотя произношение спорных слов осталось допустимым. Один из аргументов учёных – в 2011 году ожидается принятие закона, по которому будут штрафовать представителей власти, закона и СМИ за публичную безграмотность, а пикантность ситуации очевидна: кого штрафовать – установителей спорных норм или их нарушителей?
Тогда было трудно вообразить, что безобразие станет нормой, но реальность оказалась ещё компромисснее. Вслед за отменой официального статуса скандальных словарей «временно» были отменены экспериментальные экзамены по русскому языку для чиновников в трёх российских регионах – Белгородской, Тульской и Ульяновской областях.
Они задумывались как трамплин для тестов по всей стране и составная часть языковой реформы, а спорные словари должны были служить в том числе для тестирования чиновников. Но теперь и о словарях многие забыли, вернувшись к классическим – Розенталю и Лопатину, и о тестах на грамотность чиновников – ни слова.
– Я сталкивалась с примерами, когда высокопоставленные госслужащие спрашивают, зачем после инициалов ставить точки, – признаётся Татьяна Петрова, ответственный секретарь Межведомственной комиссии по русскому языку при Правительстве РФ. – Поэтому обязательным тестирование делать надо, как и штрафовать за безграмотность.
Но штрафы – обсуждаемая и вспомогательная вещь. Они могли бы применяться как по решению суда, так и по распоряжению комиссии, если у неё будет фактическое доказательство – запись теле- или радиоэфира. Но глобально проблему можно и нужно решать не наказаниями, а просвещением.
Однако вместо кропотливой работы побеждает чиновничий «футбол». Ведь по действующим законам привлечь чиновников к административной или финансовой ответственности – тем более через суд – за безграмотность нельзя. Не было до недавнего времени и словарей новых слов, на которые можно было бы опираться для выявления эталона.
Четыре новых словаря запутали ситуацию. А новые – «Комплексный нормативный словарь современного русского языка» и обновлённый справочник Владимира Лопатина – вносят ещё большую путаницу. Так, нормативный словарь наряду с отличным от четырёх официальных словарей объяснением заимствованных слов – «фриланс», «айсикью» и ещё около 50 слов – отменяет «кофе» среднего рода и «договор» с ударением на первый слог. Ему вторит и словарь Лопатина.
А четыре скандальных словаря эти нормы сохраняют. То есть, создавая прецедент языковой демократии, словари с подачи чиновников фактически способствуют пробуксовке тестирования по русскому языку и устанавливают филологическое двоевластие.
Проблема в том, что обществу надо прийти к согласию, какие словари считать эталонными? А так вопрос ни реформаторы, ни Межведомственная комиссия по русскому языку при Правительстве РФ не ставят. Хотя и неискушённому школьнику понятно: система языкового двоевластия создана чиновничеством, чтобы уйти сначала от системы тестирования по русскому языку, а в перспективе – от штрафов.
Вот только они не самоцель, а шаг на пути внедрения в быт общества электронного правительства. Ведь словари и программы тестирования по русскому языку и просвещения по культуре общения облегчат введение электронных услуг. Чтобы их оказывать, как минимум чиновничество должно уже знать не только грамматику русского языка, но и владеть компьютером. Хотя общеизвестно, что половина чиновников избегает работать за компьютером, относясь к нему как к мебели.
В Тульской области известен пример, ставший байкой. В кабинет местного чиновника принесли новый компьютер, чтобы его установить. Тот, увидев замигавший монитор, разволновался: «Чего это он? Ты это, выключи, а то ещё током шандарахнет».
Как в этой ситуации электронное правительство будет напрямую выходить на компьютер чиновника, обрабатывая информацию и выдавая её потребителю? Вот тут и пригождается искусство чиновничьего «футбола»: отобрав у межведомственной комиссии «кнут» – пусть символичное, но право карать государственных деятелей за безграмотность в эфире, – ей дают «пряник» – право координировать работу Министерства связи и массовых коммуникаций и Минобрнауки по программе «Информационное общество».
Смысл работы – разработка тестов и компьютерных программ для IT-персонала и сайтов будущего электронного правительства.
Вот так «элегантно» переведены стрелки. Причём дело даже не том, что два министерства «ни пяди родной земли», то бишь полномочий, какой-то там комиссии по русскому языку не уступят. И она опять окажется не у дел. Не у дел – с безграмотными чиновниками, не владеющими и не желающими владеть ни грамотой, ни компьютером, – рискуем оказаться все мы.
Ведь смогли же они отстоять языковое двоевластие? А почему не предположить, что сохранение права писать «дОговор» или «брачАщиеся» – это уступка неотёсанной части чиновничества, которая, используя административный ресурс, упрощает себе жизнь, подстраивая её под себя? Так будет и с введением электронного правительства.
Задуманное для борьбы с очередями, коррупцией и для сокращения чиновничества, оно уже оборачивается ростом «аппарата» – чиновники, не умеющие ни грамотно писать, ни работать за компьютером, нанимают «белых рабов» – секретарей-референтов и IT-персонал. Неужели «слуга народа» будет работать? Он работу предпочитает «организовывать».
При таком подходе, что «слугам народа» мешает легализовать ударение в несуществующих словах «звОнит», «лОжить» или «поклАсть»? Тогда не только чиновникам, всем можно будет говорить: «лОжить подписанные докУменты в пОртфели и отправлять их с шОфером».
А что? Языковая демократия. Только не стоит тогда возмущаться, почему у нас сегодня за рулём на дорогах сидит, а за завтра сядет за пульт электронного правительства «обезьяна с гранатой».