Некоторые итоги IV Всемирного конгресса соотечественников в Санкт-Петербурге подвел председатель Всемирного координационного совета Алексей Лобанов
-Это был четвертый конгресс. Первый состоялся, если мне память не изменяет, в 2001 году, второй – в 2006, потом в 2009 и вот сейчас, в 2012 году.
Недавно принятые поправки в закон о государственной политике в отношении соотечественников за рубежом как раз определили, что Всемирный конгресс
соотечественников явился высшим представительным органом российских соотечественников, проживающих за рубежом, и в своих отношениях с Россией в общем и целом и с органами государственной власти России в частности.
Есть общее правило – это выборность и делегатов, и страновых координационных советов. Естественно, существует активная часть соотечественников, которые участвуют в той или иной сфере общественной жизни, и, естественно, среди них собираются конференции, которые выбирают где-то тайным, где-то открытым голосованием членов странового координационного совета и делегатов на Всемирный координационный совет.
Было очень много разговоров про то, что Москва нас хочет как-то под себя подмять. Я думаю, в Москве прекрасно понимают, что это невозможно. Невозможно, находясь в Москве, каким-то образом влиять на абсолютно независимых состоявшихся людей, которые проживают в Австралии или в Соединенных Штатах.
В Москве это прекрасно понимают. В данном случае задача Москвы, как мы видим, – пошаговое решение с тем, чтобы помочь организоваться, и больше ничего.
Если взять историю, я вообще не помню, чтобы Россия хоть как-то работала или имела отношения с соотечественниками, проживающими за рубежом. В царский период это была политическая эмиграция, начиная с князя Курбского, потом – религиозная эмиграция, реформы патриарха Никона.
Все это были недружественные отношения. Россия смотрела на соотечественников за рубежом неоднозначно, и соотечественники воспринимали Россию как страну, из которой вынуждены были уехать.
В 1990-е годы Советский Союз развалился, и, как мы говорим, мы из России не уезжали, это Россия от нас уехала. Конечно, это был процесс, но это уже другая история. Мы жили в большой, великой, мощной стране и в один день оказались в развивающихся странах.
Что греха таить, так и есть. В каких-то странах тут же началась гражданская война, какие-то страны начали войны друг с другом – это мы тоже прекрасно знаем. И в России было непонятно, какова организация общества.
Какое-то время мы пытались достучаться до России, отдельные политические или околополитические силы находили возможность с нами разговаривать, и результатом всей этой работы была первая версия закона о государственной политике в отношении соотечественников.
Когда его подписал президент Ельцин, это уже был прорыв. Россия признала, что мы есть, и на политическом, и на законодательном уровне.
Потом – первый конгресс, на котором выступал президент Путин, это большое политическое признание того, что мы есть и с нами хотят сотрудничать. Потому что российское зарубежное сообщество – не люблю слово “диаспора” – это большой потенциал, просто нужно понять, как этим потенциалом воспользоваться с точки зрения взаимовыгодного развития.
Мои родители приехали в Казахстан в 1961 году, я родился в Алма-Ате и никуда не приезжал. Другой родины у меня нет, моя родина – Казахстан, отечество мое – Россия, я русский человек, я хочу им оставаться, я хочу, чтобы мои дети оставались русскими людьми.
Но в то же время, мы не отторгаем, это тоже очень важный момент, мы интегрированы в общество, и это важно.
Пока еще соотечественники не всегда, не везде готовы воспринять себя как партнера. Если вы партнерствуете с кем-то, вы должны ощущать себя сильным, чтобы быть нормальным, полноценным партнером.
Пока у нас такого самосознания, самоощущения недостаточно, но мы идем по этому пути. Это процесс, вся эта история не может уложиться в какие-то сроки. Этот путь может занять 30 лет, а может 10 лет.
Очень много будет зависеть оттого, как сильна будет Россия, как в России будет происходить технологическое и социальное развитие, стремительно или потихоньку. Сможем ли мы говорить, что эти вещи произведены в России, а не в Китае. Очень многое зависит от обстоятельств.
В основном общественная деятельность предполагает энтузиазм, а энтузиазм есть только тогда, когда для него есть возможность.
Люди, которые этим занимаются, в основном состоявшиеся, они финансово независимы, имеют основное дело, занятие. И то, что они обращаются к вопросам сохранения русского языка, развития отношений, культурным связям с отечеством – это просто позыв их сердца.
Активное участие в движении соотечественников – это не вынужденный, а добровольный выбор. Это не попытка решить какие-то свои сиюминутные проблемы, а нравственный выбор в пользу такой общественной позиции и такого направления реализации?
Да и откуда там можно заработать, ведь, грубо говоря, ничего не строится, деньги не делятся, потому что их нет.
Основная тема Конгреса – это сохранение общего культурного пространства, вопросы работы нового созданного и начавшего работу Фонда поддержки и защиты прав соотечественников. Это вопросы государственной программы по содействию добровольному переселению соотечественников, как сделать так, чтобы все эти процессы, все эти возможности, все эти институты работали наиболее эффективно.
Что нас объединяет?
Наше отечество – Россия, наш язык – русский, разве этого не достаточно, чтобы нас объединить? И потом все люди разные, что, должны строем ходить? Нет, конечно, это хорошо, что мы разные. Мы можем и охватываем практически все сферы жизни.
Я уверен, что разговор получился, ведь не обязательно важно то, что говорят с трибуны, важно то, что мы можем общаться.
Конечно, когда у вас что-то есть, вам хочется большего. Это обычное человеческое желание. С другой стороны, люди понимают, что то, что было 5-10 лет назад, и что есть сейчас – это две большие разницы.
Когда люди осознают это, они понимают, что это большой путь, много сделано и Россией, и нами. В этом отношении, конечно, есть какие-то аспекты, на которые российское руководство должно обратить внимание и предпринять более активные усилия для их решения.
Нужно, чтобы в каждом государстве СНГ было бы как минимум по 3-5 российских информационно-культурных центров, в других странах пусть будет меньше, но СНГ совершено точно должно быть приоритетом, нужно помнить о потребностях наших соотечественников.
Если взять Казахстан, то я хочу сказать, что нас слышат.
Тут только русских, по-моему, 3 миллиона 900 тысяч по последней переписи. Это огромная сила. Нас слышат, даже по каким-то вещам, которые для нас считаются принципиальными, например, переименование городов. Ходит идея переименовать Павлодар в Петропавловск, мы этому противимся, и до сих пор такое переименование не состоялось.
Мы, члены нашего совета, являемся депутатами нижней палаты парламента Республики Казахстан. У нас есть представители в местных органах власти, в областных и городских маслихатах. Мы стараемся.
Вопрос в том, что, конечно, потенциал, который есть, используется меньше, чем это возможно, чем это нужно.
Где-то больше, где-то меньше, где-то сам политический режим не способствует общественной активности. Поэтому по-разному. Но тем не менее у нас есть проблемы. Самая главная проблема в том, что мы слабо представлены в прессе, и в первую очередь в местной. Поэтому наше влияние ограничено тем, которое мы можем оказать через медиапространство.
В Казахстане большая часть прессы выходит на русском языке, а не на государственном казахском. Но вся эта пресса – далеко не пресса соотечественников. Есть даже филиалы крупнейших российских изданий – “Аргументы и факты”, “Комсомольская правда” – они общаются с нами, но редакционная политика, к сожалению, меньше ориентирована на соотечественников.
Конечно, мы не претендуем на то, чтобы все номера были посвящены нам, но хотелось бы, чтобы внимания уделялось больше. Сама наша пресса, скажем, не того качества, которое нужно. Есть вопросы, которые нужно решать. Я в своем выступлении обратил внимание, что хотелось бы рассмотреть этот вопрос серьезно и, возможно, создать какой-нибудь институт или инструмент, который занимался бы поддержкой прессы соотечественников в странах проживания.
Должен быть канал переезда для тех, кто хочет. Программа добровольного переселения пока – единственный нормальный легальный канал.
Источник – Радио Голос России
