Знаете, что делает священник на войне? Он не всегда может спасти другую жизнь — и часто погибает со всеми.
Он не может ответить стрельбой, его оружие только крест и Святые Дары на груди.
Священник на войне и в тылу делает больше, чем спасение жизни земной. Он открывает жизнь вечную. А она начинается не после смерти, а ещё здесь.
Поэтому священник приходит на войну, чтобы солдат приходил к Богу.
А в Боге солдат становится непобедим. Потому что в Боге ему открывается простая заповедь Христа: нет выше той любви, чем положить свою жизнь за други своя.
Священник на войне, открывая бойцу это знание, вдохновляя силой благодати и таинств Церкви на подвиг, делает для крепости и непобедимости русского солдата всех национальностей как никто много.
Он и погибает часто по этой же заповеди — «за други своя».
Как погиб на днях псковский батюшка-богатырь отец Антоний Савченко: когда ударила HIMARS, раненый батюшка стал выносить с поля боя других раненых. Услышав приближение ракеты, отец Антоний накрыл собой бойца. И погиб.
Почти так же, спасая раненых, в эти же дни погиб другой батюшка — отец 11 (!) детей красноярский священник Сергий Вайда.
В своём последнем фронтовом видео он говорит: «Война — это следствие грехопадения человека. Это итог нелюбви к ближнему своему… Вот уже четвёртое Пасхальное воскресение я не дома, а в месте выполнения боевых задач. Многое изменилось во мне. Научился ценить доступное в миру… Полюбил жизнь не так, как любил ранее. Оказывается, жизнь состоит не из материи, а из любви. Любви Бога ко мне. Любви моих близких. Наверное, война очищает человека, который с Богом, и ломает безбожников…»
Сегодня огромное многотысячное наше воинство поднимают на бой, наполняют смыслом, силой, духом и освящают несколько десятков батюшек. Святая Русь — там, на фронте, оживает.
Я был не раз при крещении бойцов — когда солдат вставал на голенище холодного сапога (креститься надо босым) или когда батюшка пытался состричь с лысой головы воина хотя бы краешек волоска (при крещении это тоже положено). Я видел слёзы воинов после крещения, видел, как горячо, вдумчиво и долго они исповедуются, видел, как идущий вразвалочку боец от вида иконы в моих руках выпрямлялся, словно при виде офицера, и прикладывался к святыне, перекрестившись.
За годы этой войны там, на передовой, крестились уже больше 50 тыс. бойцов, появилось около 30 батальонов с именами святых воинов…
Мы без многого сможем, но, если не будет рядом священника, мы, и не умирая, можем оказаться мертвы.
