Московский окружной военный суд вынес приговор 19-летнему узбеку Исломжону Захидову, воевавшему в Сирии.
Он родился в киргизском городе Ош в 1997 году. Еще в 2008-м уехал вместе с отцом в Сыктывкар. Родители к тому времени развелись: мать была недовольна излишней религиозностью отца. Она осталась в Киргизии.
В Россию 37-летний Садыкжон Захидов прибыл вместе с 10-летним сыном и 12-летней дочерью Зарифахон. В Коми отец-одиночка вскоре нашел новую жену, ревностную мусульманку. Устроился дальнобойщиком. На своем минивэне Mercedes Sprinter он каждую неделю возил товар из Москвы, которым на рынке в Сыктывкаре торговала мачеха.
«Ему хватало денег на все, зарабатывал неплохо, смог купить себе квартиру. Тогда мыслей о том, чтобы поехать в Сирию у него не было», — рассказывал Исломжон следователям.
Парень и его сестра ходили в школу.
Исломжон признался, что изредка, два-три раза в год, посещал единственную в Сыктывкаре мечеть. Намаз в основном читал дома по наставлению отца.
Захидов-старший подружился с водителем, работавшим на «Газели». Новый друг отца представлялся Абу-Салахом, но на самом деле его звали Сергей и раньше он жил в Санкт-Петербурге. По словам Исломжона, его отец дал товарищу две тысячи долларов на обучение в Дамаске.
Через несколько лет Абу-Салах станет амиром (крупным полевым командиром) террористической организации «Джабхат ан-Нусра».
14-летний Исломжон в 2011 году покинул отца и уехал к матери, которая перебралась из Киргизии во Владивосток и работала там продавщицей. Прожив с ней полтора года, подросток по требованию отца вернулся в Сыктывкар. Он получил российский паспорт, но отец мечтал, чтобы сын изучил основы Корана и овладел арабским языком. Поэтому в январе 2013 года юношу отправили на учебу в Каир.
Там он посещал медресе «Ислам». Среди его однокашников были молодые люди из Киргизии и Узбекистана.
«Там были два киргиза, которые показывали нам видеоролики про «Исламское государство» (запрещено в России — прим. «Ленты.ру»), однако мой отец советовал мне держаться от них подальше. Один раз к нам приходил человек с длинными волосами и предложил поехать в Сирию, в ИГИЛ, чтобы воевать против правительственных войск, но я отказался», — рассказывает молодой человек.
Овладев арабским, Исломжон собрался поступать в одно из старейших и престижнейших учебных заведений — духовный Университет аль-Азхар.
Помешал военный переворот в июле 2013 года, когда министр обороны Египта Абдул Фаттах Ас-Сиси сверг президента Мухаммеда Мурси. Десятки тысяч демонстрантов вышли на улицы, требуя вернуть избранного главу государства и отменить временное правительство. Возникли столкновения и беспорядки, власти ввели военное положение. Захидов-старший срочно прилетел в Каир, и его вместе с сыном задержали во время комендантского часа. Их депортировали в Киргизию, откуда они вернулись в Сыктывкар. Но ненадолго. Вскоре глава семьи собрал всех домочадцев и поехал с ними в Иорданию — изучать арабский язык. Там они провели четыре месяца.
«У отца там были проблемы, какие именно, я не знаю. Из дома его каждую неделю забирали в наручниках сотрудники мухабарат (так называется служба общей разведки в арабских странах — прим. «Ленты.ру»). Что они ему говорили, я не знаю. Я спрашивал, зачем его вызывают, но он не отвечал», — рассказывает Исломжон.
Семья переехала в Стамбул, а Исломжон решил вернуться к матери во Владивосток.
Там он отдыхал от религиозного давления отца, жил как обычный подросток. Но Захидов-старший не оставлял сына в покое, постоянно звал обратно. Однажды он заговорил о женитьбе, сообщив, что нашел прекрасную девушку. И Исломжон отправился в Стамбул.
«Прошел месяц или полтора, и отец сказал, что свадьба состоится в Сирии. Я спросил: мы едем в ИГИЛ? Он ответил: нет, в «Джабхат ан-Нусре»», — вспоминает Исломжон.
В начале 2015 года вся семья (17-летний Исломжон, отец, мачеха и три сестры — родная и две сводные) нелегально перебралась из Турции в Сирию. Знакомый турок привез их ночью к границе и, махнув рукой, указал в каком направлении нужно бежать.
«Точное место, где мы пересекли границу, я назвать не могу. На сирийской стороне нас встретил другой турок в маске», — рассказал Исломжон. Несостоявшийся жених уже через три месяца стал боевиком. «Отец пояснил, что мы будем проходить обучение как в армии», — говорит молодой человек.
Распорядок дня в лагере военной подготовки мало чем отличался от курса молодого бойца в армии: бег, рукопашный бой, огневая подготовка, тактические занятия. Были в расписании также обязательные часы на идеологию и время на намаз.
Периодически по ночам объявлялась учебная тревога: новобранцев будили шумовыми гранатами.
После военной подготовки Исломжона поставили на рибат — дежурство по охране границ «Джабхат ан-Нусры». В руках — автомат АК-74 немецкого производства со складным прикладом, в сумке — две гранаты Ф-1, две шумовые гранаты, четыре магазина по 30 патронов в каждом.
«В случае обнаружения живой силы противника (правительственных войск Сирии) я обязан был открывать огонь на поражение. Я не могу точно сказать, уничтожил ли я кого-то из военнослужащих войск Башара Асада», — признается он.
Исломжон нес службу трое суток, потом отдыхал четыре дня. Раз в месяц он платил сослуживцам из своего джамаата (община) зарплату: 150 долларов — женатым, от 50 до 100 — холостым.
Его отец получил более престижную работу — водовоз. Он отвечал за водоснабжение домов катибы «Таухид валь Джихад» («Единобожие и священная война»), располагавшейся под Алеппо. Эта радикальная салафитская джихадисткая группировка, сообщает прокуратура Ошской области Киргизии, признана террористической. В ее рядах — несколько сотен этнических узбеков, выходцев из Оша, которыми руководил Абу-Салах.
Исломжон объяснил тактику ведения боя с правительственными войсками.
Боевики делились на четыре группы. Первая под условным названием «Захват» заходила в населенные пункты, вела активные боевые действия. Вторая шла следом, занимаясь зачисткой и пленением врагов. Третья, куда по словам Исламжона, входил он, собирала оружие. Четвертая хоронила погибших.
Он воевал у сирийских городов Идлиб, Бынныш, Кырмыт, Мысыбын. В свободное от боевых действий время посещал занятия по вождению танка.
Так Исломжон провел год, но потом затосковал по матери, да и постоянные бомбежки ему порядком надоели.
«Я считал себя членом «Джабхат ан-Нусры», из которой я не выходил. Это практически невозможно, и за соответствующим разрешением к амиру я не обращался», — говорит он.
В 2016 году 18-летний боевик сбежал, но недалеко. Отец его вернул, и Исломжона бросили на месяц в тюрьму. К следующему побегу он подготовился основательнее. Продал знакомому арабу свой мотоцикл, вырученные 350 долларов заплатил проводнику, чтобы дойти до турецко-сирийской границы.
В Турции его задержали и депортировали в Москву. В аэропорту Шереметьево боевика встретили сотрудники ФСБ.
Наивный парень
В июне 2015 года петербургского адвоката Юрия Виноградова вызвали телефонограммой к следователю. Он в тот день дежурил в своем бюро, поэтому стал государственным защитником молодого человека, который не мог сам оплатить услуги адвоката.
«Он такой хороший бесхитростный парень. Наивный. Надо было ему сразу сознаться, что он был в Сирии и бежал оттуда. Тогда бы он избежал уголовной ответственности», — говорит Виноградов. По его словам, лицо, добровольно прекратившее участие в деятельности террористической организации, освобождается от уголовной ответственности. Но Исломжон испугался признаться спецслужбам в том, что воевал в Сирии.
Вполне вероятно, турецкая разведка уведомила российских коллег об отправке боевика, схваченного при пересечении сирийской границы. Но поскольку Исломжон отмолчался на встрече с сотрудниками ФСБ, его отпустили, предварительно сообщив о задержании его матери, которая к тому моменту приехала в Санкт-Петербург. Молодой человек пару дней пожил с ней в северной столице, за это время против него возбудили уголовное дело, а потом уже и задержали.
«Это отец его заставлял, он всегда боялся и не мог ослушаться родителя. Иногда взбрыкивал, как все подростки, но в основном всегда повиновался. Он говорил, что когда во Владивосток приезжал, то забывал про радикальные исламистские идеи. Ему вообще это все фиолетово было. Он ребенок, у него свои интересы. А когда он возвращался к отцу, тот постоянно ему навязывал свои взгляды. Он поехал жениться, девчонку ему надо было… Но стал жертвой обмана отца», — говорит защитник.
Виноградов напомнил, что когда Исломжон уехал из России «Джабхат ан-Нусра» еще не была запрещенной организацией.
По словам адвоката, молодой человек не воспринимал людей из своего окружения как террористов. «Он жил фактически среди своих родственников, земляков, все на одном языке общаются. Сестры еду готовят», — объясняет защитник.
Впрочем, он оговаривается, что в какой-то момент Исломжон осознал, где находится и чем занимается.
«Исломжон — парень интересный, грамотный, я таких не встречал. В итоге он здраво оценил ситуацию, в которую попал. Интеллектуал, хоть и наивен немного. У него есть шанс на нормальную жизнь», — делится своими впечатлениями адвокат.
Дали по минимуму
Суд постановил: семь лет общего режима. «Это удача!» — так оценил приговор Виноградов. Его подзащитному вменялись две статьи Уголовного кодекса: участие в деятельности террористической организации и прохождение обучения для ведения террористической деятельности, одна из которых предусматривает наказание от 10 до 20 лет, а другая от 20 до пожизненного заключения.
По мнению защитника, Захидову дали минимальный срок из-за того, что он совершал преступления в несовершеннолетнем возрасте. А также большую роль сыграло его активное сотрудничество со следствием и силовиками.
Виноградов говорит, что по делу были проведены уникальные экспертизы. «Его одежду и сумку буквально пропылесосили и обнаружили микроны цветков гибискуса, кедра, каких-то других растений, следы пороха, дыма и вычислили его местонахождение. Генетическая экспертиза показала его генофонд до триллионных степеней. Это делается для установления родственных связей и места происхождения», — рассказывает защитник.
Он надеется, что через пару лет Исломжон сможет выйти из колонии по УДО и начать новую жизнь.
