Недавно умершая бывшая Госсекретарь США Мадлен Олбрайт в апреле 2020 года побывала в Узбекистане. И заглянула в ташкентский антикварный салон, вспоминает Любовь Иванова.
-Так как наш антикварный салон входил в маршрут культурных прогулок для государственных гостей, Олбрайт должна была его посетить. За два дня нас предупредили, меня проинструктировали, оцепили всю улицу Гоголя, с собаками проверили все здание Союза композиторов.
На улице, в здании, в кабинетах повсюду была служба национальной безопасности, когда подъехал кортеж. Одна из самых знаменитых женщин в политике интересовалась антиквариатом. Ее легендарная коллекция брошей, каждый раз являли собой невербальное послание собеседнику, а иногда и правдоподобную позицию Белого дома.
В тот день я увидела пожилую, бесформенную, не красивую женщину, одним словом- политик! На ее строгом костюме сидела большая зелёная муха.
Нашей гостье приглянулась серебряная шкатулка 84 пробы 19 века. Цена была около 300 долларов, мадам начала торговаться, я ни копейки не скинула. Олбрайт быстро окинула взглядом блошиную лавку, попрощалась и ушла.
Через секунду забежали группа сотрудников и сделали замечание, что мол, могли бы и подарить, не каждый день приходят гости такого уровня! Наш ответ был, что мы платим налоги, аренду и не располагаем такими средствами, чтоб делать дорогие подарки для таких важных персон.
В этот же день заявился посол Америки и купил эту серебряную шкатулку.
В свою очередь Bakhodir Ergashev рассказал о визите Олбрайт в бухарскую синагогу.
-Сохранившуюся фигуру ее облегал темный костюм, юбка была почти до туфель, а обувь без каблуков. В общем, все как полагается образцовому дипломату и американке с иудейскими корнями.
Олбрайт присела на стул и сразу же стала говорить о важном. То ли спич был дежурный, то ли переводчик молодой, но от пафосной речи госсекретаря США становилось все скучнее и скучнее. “Демократия”, “свобода совести”, “толерантность”…
Все бы шло по протоколу, если б старый раввин, чуть было не зевнув, перевел разговор на весеннюю погоду, впечатления от Бухары, трех дочерей Олбрайт. И уж совсем по-житейски он поведал гостье про давно задуманный ремонт здания синагоги.
От такой простоты раввина Олбрайт, похоже, растаяла, стала больше улыбаться, превратившись из важнейшей чиновницы в обыкновенную пожилую прихожанку.
Нужно было при этом видеть лицо переводчика, который ерзал на стуле, судорожно облагораживая народный текст бухарца политическими смыслами.
Под конец беседы раввин произнес молитву о мире, а Олбрайт зажгла свечу в память обо всех погибших во время войн. Попрощавшись, американка подошла к стоявшему у ворот ящику для пожертвований, бросив в его проем несколько купюр.
– Политиков развелось очень много, а мира все меньше. Нам о детях надо думать и внуках, воспитывать их, а не читать друг другу скучные лекции, – подвел черту раввин приему очередного посетителя уже после ухода гостей.
А что Мадлен Олбрайт? Впечатленная мирным многовековым соседством в Бухаре мечетей и синагоги, она, будучи на Святой земле, посоветовала израильтянам и палестинцам “отправиться в Бухару, чтобы посмотреть, как могут дружно жить мусульмане и иудеи”.
Если вам начнут показывать официальный протокол беседы Олбрайт с Сияновым 18 апреля 2000 года, не верьте. Было так, как это мы это тут изложили.
