Открытие обсерватории Улугбека навсегда связано с именем Василия Вяткина. Но рядом с ним был и «коренной» Абу Саид Махзум.
Практически сразу после завоевания Самарканда таинственный пригородный холм По-и-расад привлек внимание русских. Командированный сюда генерал-губернатором Туркестанского края для поисков библиотеки Тимура востоковед и этнограф Александр Кун неоднократно посещал это место. Что нашло отражение в изданном им позднее «Туркестанском альбоме».
Затем археолог Н. И. Веселовский и краевед Л. С. Барщевский расспрашивали местных жителей о местонахождении обсерватории Улугбека, пробовали даже вести раскопки, но безуспешно.
Первым человеком, правильно указавшим местонахождение исчезнувшей обсерватории, был большой знаток края В. П. Наливкин. Он полагал, что ее следует искать на берегу арыка Оби-Рахмат, в окрестностях Самарканда, близ тогдашней почтовой дороги на Ташкент.
«Это место, – писал Наливкин, – имеет вид холма с несомненными пустотами внутри и следами раскопок, производившихся туземцами».
Он доказывал, что не только бытовали слова «По-и-расад», «Тал-и-расад», но и делались попытки проникнуть в тайну развалин и чем-нибудь там поживиться. Прошло, однако, целых десять лет, прежде чем догадка Наливкина подтвердилась.
В. Л. Вяткин, отлично владевший восточными языками, обнаружил в одном документе XVII века указание на то, что один из участков по арыку Оби-Рахмат именовался «Тал-и-расад» (т. е. холм обсерватории). Документ трехсотлетней давности, подтвердил правильность бытующего в народе названия холма (По-и-расад)…
Активно участвовал в поисках обсерватории самаркандский житель Абу Саид Махзум, сын мударриса (преподавателя) медресе Шейбани-хана.
Человек этот, получивший духовное образование, с юных лет интересовался историей родного города: он, как никто другой, был знаком со всеми архитектурными достопримечательностями средневекового Самарканда и его окрестностей. Кроме того, Абу Саид был известен в городе не только как собиратель и обладатель коллекции восточных рукописей, но и как прекрасный каллиграф, свободно владевший арабским языком.
К нему неоднократно обращались русские ученые с просьбой о копировании надписей на архитектурных памятниках Самарканда. И вполне закономерно, что обширные познания самаркандца обратили на себя внимание Н. И. Веселовского, осуществлявшего в середине 1880-х годов раскопки на городище Афрасиаб.
Между ними установились дружеские отношения. В знак уважения к известному ученому Абу Саид в 1896 году подарил Веселовскому прекрасно выполненную копию рукописи Абу Тахира Самарканди «Самарийа» (середина XIX века), содержавшую ценнейшие сведения об истории Самарканда и его округи. Подарок свой он сопроводил витиеватой восточной надписью: «Эта книга, сладостью превосходящая сахар, в подарок Вам пришла из Самарканда. В ней собраны все следы и признаки времен, и в действительности, как посмотришь, словно весь Самарканд к Вам прибыл».
В 1904 году Веселовский издал таджикский текст этой рукописи в Петербурге, со своим предисловием. В нем было отмечено, что Мирза Абу Саид Махзум является «одним из самых начитанных в мусульманском мире» жителей Самарканда. Нет сомнения, что именно это обстоятельство и сделало его ближайшим и наиболее полезным сотрудником В. Л. Вяткина в период поисков обсерватории.
Хорошее знание письменных источников сочеталось в этом человеке с прекрасным знанием исторической топографии Самарканда. И потому Вяткин не раз консультировался с Абу Саидом при изучении неясных мест в текстах восточных рукописей, в частности, вакуфных документов, содержащих подробные описания пригородных мест Самарканда.
Он писал: «Абу Саид стал моим неизменным ученым советником и оказывает мне немалую помощь с редким усердием и бескорыстием».
Абу Саид помогал Вяткину собирать народные поверья и легенды об обсерватории, выписывал известия о ней из различных восточных рукописей. Обобщив собственные сведения с материалами своего помощника, Вяткин приступил к раскопкам, и вскоре была обнаружена высеченная в скалистой толще земли и уходящая вглубь узкая щель. Это и был секстант – главный инструмент средневековой обсерватории, служивший для визуального наблюдения за светилами и определения основных постоянных астрономических величин.
Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии в историческом, археологическом, лингвистическом и этнографическом отношениях по представлению корифея востоковедения В. В. Бартольда отметил заслуги Абу Саида Махзума специальной премией. В своем ходатайстве маститый ученый писал, что «сведения, сообщенные Л. В. Вяткиным, показывают, что помощь Абу Саида была для него очень ценна как при установлении места обсерватории Улугбека, так и при производстве раскопок».
На своем заседании, состоявшемся 11 февраля 1909 года, Русский комитет единогласно постановил удовлетворить ходатайство В. В. Бартольда.
Абу Саид ненадолго пережил открытие знаменитой обсерватории. В одном из своих писем академику В. В. Бартольду (1910 г.) В. Вяткин сообщал, что «весной на раскопки цитадели (городище Афрасиаб – Р. Н.) Абу Саид раза два-три приезжал… но был уже крайне плох». А в очередном письме (от 10 декабря 1910 г.) самаркандский краевед известил: «Умер Абу Саид»…
