В российском Железноводске сохранился до наших дней дворец эмира Бухары, построенный еще в 1912 году. Его история – уникальна.
История
Это чудесное обязано своим появлением Сеиду Абдул-Ахад-хану, эмиру Бухары и большому другу Российской империи. Человек разносторонних талантов и интересов, читавший Пушкина на языке оригинала, он окончил Петербургский кадетский корпус, был желанным гостем русского двора и даже водил дружбу с Великим князем Александром Александровичем, будущим Александром III.
Всем хорош был эмир, вот только здоровья был слабого. Поправлять его ездил на Кавказские минеральные воды, причем так часто, что даже решил построить себе дом в Пятигорске. Между тем, будучи в гостях у баронессы фон Клюгенау, обосновавшейся в Железноводске, он так полюбил этот тихий, уютный, утопающий в зелени город, что именно его избрал для своей резиденции. Николай II выделил у подножия Железной горы участок для дворца бухарского владыки, а также назначил зодчего — известного архитектора В. Н. Семенова, автора чуть ли не половины всех красивейших зданий на русском Кавказе.
Дворец эмира строили пять лет. В нем было все, что отвечало понятиям восточной роскоши: великолепные комнаты и сложные переходы, винтовые лестницы, купол и минарет, увенчанный полумесяцем. В помещение гарема, стоявшее чуть поодаль, в стороне от посторонних глаз, вел деревянный мосток…
Увы, Сеид Абдул-Ахад-хан не прожил во дворце и дня: прослышав, что один из бухарских рабочих упал с лесов и убился насмерть, он посчитал это дурным знаком и более не приезжал в Железноводск.
Сейид Мир-Алим-хан (Тюря-джан)-последний эмир Бухары
Новые времена
Собственно, он не дожил даже до окончания строительства. Эмир скончался в 1910-м, и дворец перешел к его сыну — Сеиду Алим-хану. Наследнику, однако, дворец оказался не нужен, и он передал его «Человеколюбивому обществу императрицы Марии Федоровны» — в память 300-летия дома Романовых.
Грянула Первая мировая, и сказочное здание превратилось в госпиталь для русских солдат и офицеров. С приходом советской власти в нем разместился пансионат Цусстраха, в котором среди прочих поправляли здоровье Клара Цеткин, Надежда Крупская и Мария Ульянова. Дворец эмира был лазаретом для красногвардейцев, санаторием № 1 имени товарища Бухарина, медицинским учреждением № 41 ВЦСПС, санаторием «Ударник» и даже «лечебницей для женщин-педагогов». В годы Великой Отечественной сюда привозили раненых бойцов Красной армии. В 1973-м ему присвоили имя немецкого коммуниста Эрнеста Тельмана.
Названия менялись, но суть оставалась прежней: построенный для неги и наслаждений, дворец бухарского эмира служил и будет служить благородному делу — лечению больных. Наверное, Сеид Абдул-Ахад-хан не стал бы возражать против такого хода событий.
