Последние двадцать лет тему выноса из Мавзолея того, что привычно именуется телом Ленина, у нас традиционно поднимают два раза в год. В апреле – по случаю очередного дня рождения пролетарского вождя. И в январе – в связи со смертью Ильича.
На мой скромный взгляд, говорить о необходимости этого процесса надо каждый день. И тогда вода всё-таки сточит камень. Даже красный мрамор Мавзолея.
Но если уж искать особенные поводы к этому разговору, то 31 октября как раз такой и имеется. В этот день, точнее, в ночь с 31 октября на 1 ноября 1961 года ленинская мумия в Мавзолее вновь оказалась в одиночном заключении.
В 1953 году в склепе появился сосед – мумия Джугашвили (Сталина). И вот по прошествии восьми с лишним лет согласно решению XXII съезда КПСС товарищей по партии и революции разъединили. Ленин остался под крышей, Сталин отправился под землю. Недалече, в нескольких метрах от мавзолейной стены, но всё-таки.
Понятно, что борьба с останками Сталина при Хрущёве носила скорее политический, чем нравственный характер. Но, тем не менее, борьба была и завершилась неким сакральным действием.
На принципиальное решение тогдашним советским лидерам не хватило то ли смелости, то ли уверенности, и Сталин остался у Кремля. Но исчезновение его мумии из Мавзолея стало ярким знаком, подтвердившим, что этот деятель – человек, не более. И Ленин остался единственным коммунистическим божеством, единственным символом советской религии.
Но жизнь, как говорится, меняется. Уже ясно, что советская идеология так и не смогла превратиться в религию. Её стареющие апологеты сегодня не убедительны. И за редким исключением напоминают скорее социалистов, чем пламенных большевиков. Нет веры без Бога, но и Бог без веры – нонсенс. Тем не менее, его подобие продолжает лежать в Мавзолее, на главной площади страны, стремящейся иметь как можно меньше общего с тем государством, что было построено по замыслу Ленина.
На специальных сайтах идёт постоянное голосование, выносить или не выносить. Данные разнятся, но тенденция общая: более половины граждан страны за то, чтоб останки Ленина захоронить, менее трети – оставить как есть. Куда более прозаически выглядит точка зрения основной части молодёжи, рождённой после 1985 года и на практике с СССР не сталкивавшейся. Эта основная часть к фигуре Ленина, мягко говоря, равнодушна. И знать его не желает. Хотя к другим значительным фигурам отечественного прошлого относится с интересом разной степени. От Александра Невского до того же Сталина.
Ей, этой основной части, равно как и многим сторонникам сохранения «статус кво» в отношении мавзолейной мумии, невдомёк, что массовый политический террор в России развязал вовсе не Сталин, интерес к которому в обществе сохраняется, прежде всего, «благодаря» репрессиям его имени. Автором кровавой концепции борьбы с политическими противниками был как раз тот человек, которого из Мавзолея пока не вынесли.
Это он редактировал и подписывал декреты советской власти, призывающие уничтожать дворянство и казачество, успешное крестьянство и священнослужителей, офицерство и предпринимателей. Не выборочно, по личной вине перед новой властью, а массово, как явления.
Строилось государство пролетариев. То есть неимущих. И никто не должен был им мешать превращаться в имущих. В первую очередь, бывшие имущие. Правда, как показало время, превращение так и не состоялось. Имущим стало государство, а народ так и остался пролетарским. Но об этом – в другой раз.
А сейчас – о мумии.
Можно возразить, что во многих странах, считающихся цивилизованными, стоят памятники властителям разных эпох, не всегда приносившим своему народу благоденствие. Тот же Наполеон Бонапарт, чей прах покоится в центре Парижа в Доме инвалидов, навлёк на Францию столько бед, что и до сих пор аукается. Но, во-первых, французы помнят этого человека, неравнодушны к нему до сих пор. Чего не скажешь о массовом отношении к Ленину в нашей стране. А во-вторых, могилы и памятники – в российской гуманитарной традиции. Пирамиды и фараоны, пожалуй, нет.
Наверное, не стоит о метафизике. Хотя есть и такая точка зрения: пока останки главного пролетария не обретут покоя, не обретёт его и сама Россия.
Точно стоит о другом: 30 октября – День памяти жертв политических репрессий. То есть тех страшных ошибок власти, к которым Ленин имел самое прямое отношение. Значит, и в этот день есть повод поговорить о Невыносимом.
Михаил Быков, Русский мир
