О положении на оккупированных немцами советских территориях в СССР стали говорить с первых месяцев Великой Отечественной войны – рассказы о немецких зверствах и подвигах советских подпольщиков и партизан были важной частью антифашистской патриотической пропаганды.
О положении на оккупированных немцами советских территориях в СССР стали говорить с первых месяцев Великой Отечественной войны – рассказы о немецких зверствах и подвигах советских подпольщиков и партизан были важной частью антифашистской патриотической пропаганды.
О повседневной жизни советских граждан под немцами писали, естественно, гораздо меньше – и в советские времена (сходу припоминаю всего одну книгу на эту тему, изъятую из открытого доступа после эмиграции автора – «Бабий Яр» Анатолия Кузнецова), да и после.
Поэтому научно-популярное исследование Бориса Ковалёва «Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации. – М.: Молодая гвардия, 2011)., вышедшее в свет к семидесятилетию начала войны, было встречено с несомненным интересом.
К сожалению, «Повседневная жизнь в период нацистской оккупации» написана в худших традициях советского политиздата: текст изобилует избитыми идеологическими клише, оценки и выводы нередко предшествуют фактам… Однако стилистические недостатки книги с лихвой искупаются обильным фактическим материалом.
К примеру, Ковалёв достаточно подробно описал структуру русского самоуправления на деревенском, городском и районном уровне (создания каких-либо «общероссийских» политических структур на оккупированных территориях немцы категорически не допускали, русскому Квислингу в их планах не было места).
Обычно органы самоуправления создавались немцами, реже, как в Феодосии, по инициативе бывших советских чиновников. Однако в любом случае деятельность бургомистров, волостных старшин и других администраторов полностью контролировалась немцами, с лёгкостью менявшими неугодных им лиц.
Деятельность русского самоуправления – и это убедительно показано в книге – была направлена, в первую очередь, на обеспечение нужд германской армии – расчистку стратегических дорог, снабжение продовольствием, размещение частей на постой…
Кроме того, сотрудники и руководители управ были весьма падки до различных «даров» (термин из немецкого документа), а также стремились пристроить на хлебные должности своих родственников и приятелей.
Однако некоторым из них, прежде всего врачам и работникам социальных отделов, порой удавалось облегчить жизнь местного населения – наладить мало-мальски снабжение продовольствием, открыть больницу, обеспечить бельём и дровами дом престарелых…
Довольно подробно описана аграрная политика оккупационных властей. Вопреки собственным обещаниям и ожиданиям крестьян, первое время немцы сохранили колхозы, найдя их крайне удобными для изъятия «излишков» продовольствия.
В 1942 году колхозы начали преобразовывать в т.н. общинные хозяйства, в которых, однако, «крестьяне не получали индивидуальных земельных наделов и были обязаны обрабатывать земли общинного хозяйства под надзором управляющего, назначаемого немецкими властями и действовавшего по их директивам; весь урожай должен был поступать в распоряжение немецких властей, а крестьяне за свою работу получали плату».
Как нетрудно догадаться, плата была весьма незначительной, а поставки и повинности непрерывно возрастали. Поэтому, как отмечалось в партизанских донесениях, «крестьяне поняли, что немцы – не друзья им».
Лишь в 1943 году, после Сталинградского разгрома и наступившего перелома, немцы спешно опубликовали указ «О частной собственности на землю», где объявлялось о начале перехода на хутора и отруба. Однако эта запоздалая мера ничего уже не могла изменить.
Отдельные главы книги посвящены организации и деятельности русской полиции, культурной жизни, работе школ (на оккупированных территориях действовали начальные и средние классы; лишь в 1943 году «было объявлено, что в городах, где для этого есть предпосылки, будут открыты 8–10-е классы»), положению верующих и православной церкви (в отличие от апологетически настроенных авторов, Ковалёв приводит ряд нелицеприятных фактов тесного сотрудничества части духовенства с оккупантами)…
Дополнительный колорит исследованию придают многочисленные цитаты из газет и журналов, выходивших на оккупированных территориях.
Работали в этих изданиях преимущественно бывшие провинциальные советские журналисты – например, «комсомольский поэт» Долгоненков, редактировавший смоленский «Новый путь», так что от аналогичных органов по нашу сторону фронта их отличало разве что полное отсутствие талантов уровня Симонова.
Заканчивается книга главой «Любовь за морковь», посвящённой созданной оккупантами системе публичных домов.
За первые двадцать лет существования советская власть успела обидеть многих. Даже без учёта многочисленных военнопленных, сотни тысяч советских граждан, оказавшихся на «освобождённых от большевиков» территориях, могли стать грозным подспорьем немецкой армии, сумей немцы найти ключ к их сердцу и на деле, а не на словах доказать.
Что являются «освободителями», а не захватчиками и грабителями. Книга Ковалёва – хорошее документальное свидетельство, как и почему этого не произошло.
