История взаимоотношений России и государств на месте современного Узбекистана имеет ряд удивительных страниц. Одну из них отразил Петр Пашино в своем бестселлере “Туркестанский край в 1866 году”
-В один из летних дней 1867 года в форт №1, через год ставший городом Казалинск, въехали два путника. Это были молодой российский дипломат Пётр Пашино, направлявшийся в Ташкент к своему новому месту службы и сопровождавший его художник Дмитрий Вележев. Было раннее утро, но как оказалось комендант крепости уже встал.
Приведя себя в порядок молодые люди отправились к нему представляться. Начальником форта в то время был Михаил Павлович Юний, известный всей России герой обороны Севастополя, один из мужественных защитников Малахова кургана. Путешественники “были приняты по-русски, по-старинному”. После бани обед, который “понравился бы и сытому, до какой же степени пришелся по вкусу он после двухнедельного говенья”.
После обеда комендант устроил гостям нечто вроде экскурсии по своему хозяйству и показал диковинку – слона, обитавшего в помещении из сырца на самом берегу реки. Это был подарок бухарского Эмира русскому Императору, не по своей воле задержавшийся в пути.
История появления в Киргизской степи экзотического животного весьма любопытна.
После включения Ташкента в состав России британцы, пошумев, в конце концов, успокоились. Не мог смириться с этим лишь бухарский эмир Сейид Музаффар. Однако, понимая, что силой оружия отвоевать у русских Ташкент весьма проблематично, он попытался сделать это с помощью интриг.
Вначале бухарский властитель, не мудрствуя лукаво, потребовал передать Ташкент ему, на что Черняев, дипломатично объяснил, что это невозможно. Тогда эмир отправил в Петербург посольство, которое должно было добиться согласия русского императора на передачу Ташкента под юрисдикцию Бухары. Вероятно, главным аргументом и должен был стать живой слон, предназначенный в подарок Александру II.
Черняев посольство со слоном пропустил, но дальше Оренбурга оно не прошло. По требованию главы дипломатического ведомства Горчакова, генерал – губернатор Н.А. Крыжановский бухарцев задержал.
Директор Азиатского департамента П.Н. Стремоухов писал оренбургскому генерал-губернатору по этому поводу: “Ради Бога, избавьте нас от бухарского посольства… Князь (министр иностранных дел Горчаков, В.Ф.) слышать равнодушно не может об этом посольстве, да ещё со слоном”.
Тогда, оскорбившись, эмир придумал хитрость. Осенью 1865 года к Черняеву прибыл посланец из Бухары, с сообщением, что туда из Кабула прибыли три британских офицера, с некими антироссийскими предложениями. Эмир, считая себя другом русского императора, поспешил об этом предупредить и предложил Черняеву прислать в Бухару своё посольство. Это было явное коварство.
Как писал известный военный историк и востоковед того времени М.А Терентьев: “Не надо быть глубоким политиком, чтобы сразу же заметить всю махинацию, подведённую бухарцами. До тех пор никогда ни один азиатский владетель не просил ещё прислать к себе соглядатаев, если не нуждался в докторе… или разведчике минералов… Бухара же, грозившая до сих пор смертью каждому европейцу, пытавшемуся в неё проникнуть, тем менее, заслуживала доверия. Хитрый бухарец, чтобы вернее поймать нас на удочку, выдумал каких-то европейцев, прибывших к нему через Афганистан, зная, как мы ревнивы в этом направлении! Бухарцы не ошиблись, приманка была чересчур соблазнительна, да к тому же в просьбе прислать посольство как бы проглядывало косвенное согласие на ведение переговоров в Ташкенте, а не в Петербурге. Как бы то ни было, но азиатское коварство восторжествовало…”.
К сожалению, Черняев не был искушённым политиком и приманку проглотил. Ко двору эмира были отправлены астроном Струве, один из офицеров Главного штаба, топограф и горный инженер. По прибытии в Бухару все они тут же были схвачены, став заложниками.
Узнав об этом, Черняев потребовал объяснения, на что получил дерзкий ответ, где эмир, обращаясь к генералу без всяких титулов, просто “Михаил Черняев”, обещал освободить заложников, если его посольство со слоном доберётся до Петербурга. Разозлённый Черняев в начале января 1866 года, во главе большого отряда переправился через Сыр-Дарью и двинулся к бухарскому городу Джизаку.
Брать зимой крепость, окружённую двойными стенами, было явной авантюрой и после недельного стояния и небольших стычек с бухарцами, Черняев принял решение отходить.
“Он предпочёл пожертвовать своим именем, но не кровью солдат”, – пафосно писал об этом эпизоде современник.
Эта неудача, а также неприязненные отношения Черняева и Крыжановского, и привели к тому, что “Лев Ташкента” был смещён со своей должности и отозван в Петербург.
Но, вернёмся к нашим путникам.
При слоне состоял меднокожий лагорец, с которым Пашино, тут же вступил в беседу. Разговор шёл на персидском языке, и Пётр узнал, что вожак слона восемь лет назад был подарен англичанами кашмирскому магарадже, затем тот переподарил его владыке Афганистана Дост-Мухаммеду, а тот в свою очередь презентовал слона своему соседу, бухарскому эмиру. Все эти переселения слон совершил вместе со своим вожаком. На вопрос Пашино, чей он подданный, лагорец, к удивлению Петра, ответил:
– Я подданный Белого царя.
Комендант форта, после перевода ответа, также удивился и стал требовать объяснения, полагая, что тот или когда-нибудь попал в неволю, иди попросту авантюрист из персидских провинций Закавказья. Оказалось, всё проще.
– Я был английским подданным, – сказал слоновий начальник – и меня со слоном подарили магарадже, я стал его подданным. Потом был нукером Дост-Мухаммед-Хана и Эмира, а теперь я слуга Белого царя.
Однако, ни слону, ни его вожаку не удалось побывать в Петербурге. Через некоторое время экзотический подарок был возвращён эмиру.
Что касается задержанного в Бухаре русского посольства, то после ряда поражений, нанесённых генералом Романовским бухарским войскам, эмир его отпустил с миром. Позже, в 1870 году, Струве вновь побывал в Бухаре в качестве посланника.
Однако, экзотическое животное из Индии, оказалось не единственным представителем своего племени в Туркестане. Через три года после описываемых событий, по тому же маршруту ехал в Ташкент юный офицер Пётр Калитин. Юноше было 17 лет и под впечатлением рассказов своего двоюродного брата Алексея Куропаткина, он ехал в Туркестан чтобы поступить там на военную службу.
В своих воспоминаниях, описывая своё путешествие по Киргизской степи, он упоминает встречу по дороге с четырьмя слонами. Вот как это было: “На третьей станции от Казалы, на берегу Сыр-Дарьи, мы встретили четырех слонов, которых бухарский эмир выписал из Индии и посылал в подарок Государю в Петербург. С ними были три индуса слоновожатых, один из которых был очень важной персоной. Слонов сопровождал до Петербурга окружной ветеринар Д. О. Заушкевич.
Еще до этой станции слоны с водопоя убежали в реку и начали играть и нырять в воде, погружаясь с головой и пуская хоботами фонтаны. На все призывы слоновожатых и приглашения выйти из воды они не реагировали и наслаждались плаванием.
Собралась громадная толпа киргиз из ближайших аулов. Но они не посмели их выгонять, так как слон (филь) считается священным животным у мусульман, на которого нельзя поднимать руку.
Рисунок Ташкента Дмитрия Вележева из книги “Туркестанский край в 1866 году”
На другой день, насладившись купанием, слоны сжалились над своими вожаками и добровольно вышли на берег. Навстречу к слонам выходило все население из аулов. Мужчины-киргизы старались взять слона за хвост, чтобы в них перешла сила слона. Женщины пролезали между задними ногами слонихи, чтобы легко, как она, рожать детей.
На дорогу вывозили целые арбы лепешек и дынь, которые слоны очень любят. Они очень ловко берут хоботом мелкие серебряные деньги, которые даёт слону народ, и передают вожакам. На той станции, на которой мы ночевали со слонами, слониха разыскала в тарантасе Заушкевича в корзине и скушала два фунта черного чая, не рассыпав ничего.
У самого большого старого слона на клыки были надеты серебряные футляры. Слоны были исправно доставлены в Петербург, но спустя несколько месяцев этот громадный слон, не выдержав заключения, говорят, сошел с ума, убежав из зоологического сада, шагал по улицам, и его пришлось застрелить.
Мне доставило громадное удовольствие кататься на слоне. Стоит только взять его за хобот и погладить, он тут же ловко подхватывает вас и сажает к себе на спину. Старший слоновожатый индус так понравился одной богатой купеческой вдове, что она вышла за него замуж и увезла с собой в Москву”.
Очевидно, Эмир Бухары, считал слонов лучшими подарками для российского императора.
Следует, добавить, что этот юноша – Пётр Петрович Калитин, – впоследствии стал выдающимся русским генералом, участником Туркестанских походов и Первой мировой войны. За штурм Эрзерумского укрепрайона, 19 мая 1916 г. был награждён Георгиевским оружием с бриллиантами и надписью «За храбрость».
