Российская диаспора Ташкента с грустью поминает русского лирика Михаила Гара. Он ушел из жизни год
назад от проклятого ковида.
Поэта и журналиста называли хранителем Ташкента — так проникновенно, сердцем он писал о своем любимом городе. Его стихи были о настоящих человеческих ценностях.
У Михаила вышли две книги, масса интересных публикаций в журналах и газетах. Как обычно, никто не подумал принять в Союз писателей Узбекистана очевидного самородка, как-то отметить его творчество. Это для других…
Его последние слова на ФБ: «Живите в мире и согласии.»
И пожелание: «Будьте счастливы!»
Звонок А. Файнбергу
Здравствуй! Прости, не позвонил вчера.
Суета насущная, прочая мишура,
первый ли, крайний ли день недели,
девы, забывчивость… Вот и не успели.
И я не услышал, как ты не вздохнул с утра.
Честно сказать: по-прежнему пьем,
переливаем в порожнее, думаем о своем,
беспросветный мат примиряем с Олимпом,
примеряем распухшие головы к нимбам.
В общем, как понимаешь, живём.
Слава Богу, в Ташкенте тепло.
Тепло проникает туда, куда тебя занесло, –
в те края, что под нами или над нами,
куда не дотянуться ни рюмками, ни словами,
где столкнулись кайло и крыло?
Извини за поздний звонок. Звонарь
тоже, скажу, не молод, и его словарь
перекрещен рубцами света и тени.
Ты-то знаешь, как можно, не встав на колени,
чашу испить, как граненый стопарь.
Саша, чаша бездонна, а стакан пуст –
сколько в него не лей. Ибо, коснувшись уст,
освобождается сразу и молча от горькой влаги.
Не то – буквы. Столкнувшись на жесткой бумаге,
они начинают кричать, продлевать мгновение, упрекать век.
Каждая буква = есть человек –
счастливый или уставший,
к чаше припавший.
Я тебе еще позвоню. Как-нибудь. Потом.
Шевельну осужденным и битым ртом.
Услышу в ответ хрипоту: «привет!» –
На оставшийся свет.
